Протестантизм как библейско-богословский проект

При всем разнообразии своей истории и географии, протестантизм обладает определенной архитектоникой, изначальными интуициями и принципами, которые не сдерживают, а подпитывают это разнообразие. Как это возможно? Это возможно благодаря особому отношению к Библии – как настольному руководству для каждого верующего и непререкаемому авторитету всей церкви. За единством и многообразием протестантизма - одна и та же Библия в разных прочтениях и применениях.

Не случайно Лютер любил Августина, их многое роднило. Подобно своему учителю, реформатор слушался голоса «Бери и читай».  Так он открыл, или переоткрыл послания Павла с его призывом жить по вере. Так он научился работать с первоисточником, иногда довольно произвольным образом, но всегда с личным, вопрошающе-слушающим отношением. 

Можно обвинять Лютера в том, что он плохо знал свою же католическую традицию – иначе нашел бы в ней себе нишу, и не создавал бы новую традицию с нуля. Думаю, что это замечание не лишено оснований: Лютер действительно традицию не очень то и чтил, он пользовался ей избирательно. Кроме Августина он чтил мистиков – Иоханна Таулера и Майстера Экхарта. Последние научили его все создавать с нуля, исходить из личного опыта, искать практического христианства.

Лютер, как и многие реформаторски мыслящие средневековые теологи, был убежден, что для христианской жизни во всех ее проявлениях и потребностях вполне достаточно одного основания – Священного Писания. Sola Scriptura – больше чем один из пяти принципов протестантизма, это начало всего библейско-богословского знания, его источник и направляющий ориентир.

Успехи книгопечатания делали тексты доступными. Но лишь уверенность Лютера в том, что Библия может говорить для всех, что она может быть понятной для каждого в свою меру, что в ней открывается Христос и христианство, сделала доступными смыслы библейского текста. Библия стала считаться необходимой и для духовной, и для повседневной жизни. Из ее истин нужно исходить, и с ней же нужно сверяться.

Все это вынуждало церковь быть более сдержанной и осторожной в своих богословских заявлениях. Ведь отныне в руках у многих рядовых христиан был источник и канон. Монополия церковных институтов и эксклюзивные права кадровых богословов оказались под угрозой. Тот, кто читал и разбирался, мог вступать в диспуты. И круг таких непрофессиональных богословов все более расширялся. Нередко политики вместо дискуссий предпочитали войну, но все же культура христианского разномыслия, основанная на независимом и непредвзятом прочтении Писания, стала неотъемлемой частью новоевропейской истории. В этой христианской свободе коренятся и многие свободы современного мира.

Протестантизм как библейско-богословский проект склонен многое, если не все, упрощать. Лютер искал простую и надежную основу, на которой мог бы уверенно стоять и выстоять перед собственными страхами, угрозами императора и проклятиями папы. Он вновь возвысил Писание как необходимый и достаточный источник богословия и жизни. Похоже, он не очень комплексовал, что не достаточно хорошо разбирается в средневековых богословских учениях. В отличие от более разборчивого и интеллектуально тонкого Эразма Роттердамского, Лютер искал простоты, дающей уверенность и силу. Он ее нашел. Как и Августин, Экхарт и Таулер. Как простые рыбаки-апостолы. Тем самым он вновь вернул нас в начало, когда Бог во Христе был доступен и близок, был видим и слышим. Когда еще не было церкви-института, но уже была община Христа. Когда еще не было богословия, но уже было богопознание. Когда еще не были записаны наши слова, но Его Слово уже звучало.

Возвратное движение к началу христианства начинается с переоткрытия Писания. Оно же делает возможным такое развитие богословия, когда мысль о Боге начинается всякий раз заново – с прочтения и обретения Слова «здесь и сейчас» (именно так выражался Таулер), в свободе от людских авторитетов и трепете перед Богом.

Дальше »

Протестантизм на карте: с Севера на Юг

Если присмотреться к религиозной карте современного мира и сопоставить цифры, то протестантизм оказывается вовсе не сектой и не религией загнивающего Запада, а впечатляющим глобальным феноменом. Общую численность протестантов оценивают в 800 миллионов. При этом ожидается, что к 2025 году они вырастут на треть. Для сравнения, православных верующих насчитывают около 280 миллионов, при этом прогнозируется незначительный рост (к 2025 году – на 7 миллионов).

Уже эта статистика задает нам более реалистичное видение процессов в современном протестантизме. Он динамичен, растекается разными руслами, будто пробует, проверяет, корректирует возможности собственного развития.

Надо понимать и то, что за этими цифрами стоят живые, а не номинальные верующие. Как правило, протестанты практикуют фиксированное членство, а этом значит, что все (по меньшей мере, их большая часть) посещают церковь и принимают активное участие в ее жизни. Это отличает их от католиков и православных, где люди могут только «числиться». Хотя стоит признать: проблемы с членством есть и у протестантов.  Номинального христианства довольно много в классических (mainline) протестантских церквях. А в неопятидесятничестве есть другая сложность – прихожане перетекают из одного течения в другое, не закрепляясь нигде, или отмечаясь сразу в нескольких местах.

Впрочем, при всех сложностях учета, именно пятидесятники-неопятидесятники показывают наибольший прирост. Насчитывая сегодня более 600 миллионов (включая группы внутри непротестантских конфессий), они могут достигнуть 800 миллионов к 2025 году.

Если говорить о более стабильных основных деноминационных группах в современном протестантизме, то среди них можно выделить англикан, пресвитериан, методистов, баптистов, лютеран. При этом наиболее успешно развиваются те из них, которые активно включены в межцерковные глобальные движения – евангельское или неопятидесятническое.

В целом, согласно прогнозам социологов и миссиологов, к 2050 году общее число христиан составит 3,332,193,000, около половины из которых будет протестантами (во всех вариациях).

При этом большая часть этих христиан будет жить в регионах так называемого «глобального Юга». Уже сейчас центры миссионерской активности и бурного роста находятся в Африке, Азии и Латинской Америке. Относительно хорошую динамику показывают США. Чего не скажешь о Европе и «евразийском пространстве» (России и сопредельных странах).

В 1900 году 93% всех протестантов жило в Европе и США, к 2017 году этот процент снизился до 27,2%. За то же время доля Африки выросла с 1,7% до 40,8%. Такое распространение протестантизма в самые отдаленные уголки мира стало возможным благодаря глобализации.

Современный протестантизм продолжает развитие в русле глобализационных процессов – с Севера на Юг. Христианство глобального Севера пока еще сохраняет интеллектуальное лидерство. Именно здесь хранятся богатые традиции Церкви, ведутся актуальные богословские дискуссии и вырабатываются свежие подходы к миссии. Сюда приезжают учиться или просить денег. Но наиболее драматичные и массовые процессы разворачиваются уже не здесь.

Дальше »

Четыре пути протестантизма

Если брать за точку отсчета 1517 год, то история протестантизма насчитывает 500 лет.  А предыстория еще полторы тысячи лет. Т.е. в явном или неявном виде протестантизм как реформаторское движение существовал всегда, но лишь благодаря Реформации Лютера оформился в новую конфессию, точнее в целый веер новых конфессий.

Возникновение этих течений было определено особой ролью личностей в истории, что характерно для открытого, динамического типа религии. Вслед за лютеранством развивается цвинглианство, кальвинизм, меннонитство. 16 век был веком неординарных, харизматичных личностей, и в религии это проявилось в не меньшей степени, чем в культуре.

Но после отцов-основателей приходит пора институализации, оформления их наследия. Движения превращаются в системы. Реформы замедляются и останавливаются. Начинаются споры и войны за передел власти, влияния, территорий.

Во многих регионах Европы протестантская церковь заняла место церкви католической. Это был путь магистерской Реформации – путь религиозно-политических преобразований. Особым путем пошла Реформация в Англии. Здесь церковь не столько реформировали, сколько национализировали.

Но была еще и радикальная Реформация, поставившая вопрос не о перестройке общества в духе времени, а о возвращении к альтернативным, сугубо христианским формам общежития. Такими формами стали разнообразные братства, вступить в которые можно было через крещение по вере. Многие практиковали повторные крещения в зрелом возрасте, за что получили название «анабаптистов». После провала Мюнстерской коммуны (1534-1535 гг..) радикальная Реформация окончательно перешла на позиции пацифизма и непримиримой оппозиции к церковному мейнстриму – и католическому, и протестантскому.

Как видим, Реформация допускала разные пути и формы. Путь магистерской Реформации – это путь учреждения протестантизма как новой церкви с претензиями на все то, чем ранее обладала церковь католическая; конкуренции двух конфессий за влияние в мире; конфликта национальной и универсальной церковности; борьбы меньшинства за право стать большинством или хотя бы добиться признания.

Путь радикальной Реформации – это путь протестантизма как секты без претензий на общественное влияние и государственное признание; путь маргинального меньшинства, оппозиционного к миру и мирской церкви.

Есть и третий путь, условно называемый евангельским протестантизмом. Он не элитарный и не маргинальный, не официально-государственный и не сектантский. В 20 веке баптисты и пятидесятники (а также ряд пресвитерианских церквей), объединившись в поисках общей обновленной идентичности, дали начало новой волне Реформации. Этот протестантизм называют евангельским, потому что именно верность Евангелию и проповедь Евангелия стали его основными движущими мотивами. Это движение межцерковное, единство достигается в совместной миссии, как это предлагается в документах и событиях Лозаннского движения за всемирную евангелизацию. Или как заявляют основатели движения The Gospel Coalition, «Мы приглашаем всех христиан присоединиться к нам в усилии обновить современную церковь согласно древнему Евангелию Христа, так чтобы мы могли говорить о Нем и жить для Него, и так, чтобы это было понятно для людей нашего века». На сегодняшний день евангельский протестантизм объединяет около 300 миллионов христиан по всему миру.

Еще один путь – путь неопятидесятничества, путь экзальтированного народного христианства. Он тоже направляется миссионерским мотивом, но в его основе вместо Евангелия оказывается духовный опыт. Эта разновидность протестантизма наиболее активно развивается в странах глобального Юга, где люди восприимчивы к простым ответам и чудесам. На сегодняшний день общая численность неопятидесятников оценивается в 600 миллионов.

Итак, протестантизм сегодня разделен на четыре направления: культурное христианство, богатое наследием, но бедное прихожанами; маргинальные группы сектантов-пиетистов, верные своей вере, но невидимые для других; евангельских протестантов, все еще стремящихся евангелизировать мир, который незаметно для них стал постхристианским; эмоционально заразительных и интеллектуально неустойчивых неопятидесятников.

Некоторых из них пути завели очень далеко от центра. Настолько, что они сами себя протестантами не считают. Хорошо и то, что они все еще считают себя христианами.

Дальше »

Протестантизм открытый и закрытый

О протестантизме в целом говорить не очень интересно. Почему? Потому что он очень разнородный, в нем нужно разбираться, в нем нужно выбирать. У него богатая и запутанная история, в которой сложно ориентироваться и легко потеряться. Живой интерес у непрофессионалов появляется только тогда, когда за разными многими фактами  и хитросплетениями развития можно увидеть со-временность протестантизма, т.е. его открытость к современности, к тем, кто задает вопросы сегодня.

Если и говорить, то о протестантизме открытом. Он приглашает нас, отвечает нам, и задает свои вопросы. Он открыт к откровенному разговору о том, насколько он определяет историю и насколько он же историей определяется. Он историчен, но ориентируется на будущее. Он не боится говорить о внутренних противоречиях. Он видит себя частью, не целым. Он щедрый настолько, что может позволить себе скромность. А потому открыт к внешним и не боится обвинений в экуменизме. Он ценит внутреннее многообразие и свободу. Он дорожит традицией, но видит лишь один способ сохранить ее – через творческое продолжение, изменение, реформацию.

Так что же такое открытый протестантизм? Это его внутренняя разновидность? Или особый способ нашего отношения к нему? Это реальность или идеализация? Отвечу так: открытый протестантизм – это один из способов мыслить и представлять протестантизм, один из возможных образов протестантизма в нашем сознании. Этот способ мышления позволяет нам воспринимать реальность в особом режиме, режиме открытости. Для тех, кто способен работать с реальностью (исторической, культурной, политической) в этом режиме, она открывается и открывает протестантизм как разный, в том числе открытый. Для тех, кто работает с реальностью в режиме закрытом, доступен лишь протестантизм закрытый.

Протестантизм закрытый самодостаточен. Он не хочет отвечать и не умеет спрашивать. Он доволен своей историей и боится будущего. Он мнит себя целым, но не способен быть даже частью. Он любит однообразие и сектантскую муштру. Он выдает свой малый мир за полноту реальности, а потом считает контакты с внешними не только опасными, но просто абсурдными.

Проще всего называть закрытый протестантизм сектой, но беда в том, что подобное самосознание характерно и для вполне респектабельных конфессий. Более того, состязание открытого и закрытого образов характерно для христианства в целом, для всей его истории.

Дальше »