Когда пророк не может быть «патриотом»?

Фрагмент картины Рембрандта "Иеремия, оплакивающий разрушение Иерусалима" (1630)

***

Пророки любят свой народ и служат ему тем, что передают Божье Слово – предупреждение о беде, обетование лучшего будущего, напоминание о забытых заповедях и нарушенном завете, заверение в вечной и безусловной любви Бога к людям.  

Пророк может служить своему народу лишь в той мере, в какой служит Богу и остается Ему верным.

Если пророк захочет помочь своему народу ценой того, что будет закрывать глаза на его преступления, прикрывать или приукрашивать настоящее положение дел, редактировать Божьи Слова с целью придать им больше «позитива», все это доброе желание закончится гибелью.

Тот, кто не может быть верным Богу в исполнении Его поручений и передаче Его Слова, ничем не может послужить людям, кроме как сладкой ложью и пустыми словами. 

Значит ли это, что пророк рискует оказаться вестником плохих новостей? Да. Обличая пороки своего народа, открывая глаза на бедственное положение, передавая гнев и ревность Бога, пророк будет выглядеть предателем, пораженцем, пособником врагов. Это та цена, которую пророк вынужден платить за свое изначальное решение «жить не по лжи» и говорить Божью правду и больше ничего. 

В то время как каждый народ стремится любой ценой стать «снова великим», пророк должен напоминать о том, что желание «величия» губительно, что гораздо важнее быть Божьим народом – малым или великим, но Божьим. 

Об этом говорится в притче о двух корзинах со смоквами: 

«И сказал мне Господь: что видишь ты, Иеремия? Я сказал: смоквы, смоквы хорошие--весьма хороши, а худые--весьма худы, так что их нельзя есть, потому что они очень нехороши. И было ко мне слово Господне: так говорит Господь, Бог Израилев: подобно этим смоквам хорошим Я признаю хорошими переселенцев Иудейских, которых Я послал из сего места в землю Халдейскую; и обращу на них очи Мои во благо им и возвращу их в землю сию, и устрою их, а не разорю, и насажду их, а не искореню; и дам им сердце, чтобы знать Меня, что Я Господь, и они будут Моим народом, а Я буду их Богом; ибо они обратятся ко Мне всем сердцем своим. А о худых смоквах, которых и есть нельзя по негодности [их], так говорит Господь: таким Я сделаю Седекию, царя Иудейского, и князей его и прочих Иерусалимлян, остающихся в земле сей и живущих в земле Египетской; и отдам их на озлобление и на злострадание во всех царствах земных, в поругание, в притчу, в посмеяние и проклятие во всех местах, куда Я изгоню их. И пошлю на них меч, голод и моровую язву, доколе не истреблю их с земли, которую Я дал им и отцам их» (Иер. 24:3-10).

Иеремия должен был передать Божье Слово, которое было бы трудно назвать доброй вестью: для духовного возрождения народа необходима настоящая национальная катастрофа.

Лучше будет тем, которые пойдут в плен, и там, в чужой земле, в тех неимоверно сложных и унизительных обстоятельствах, смирятся и обратятся к Богу, чтобы снова быть Его народом, принадлежать Ему, служить Ему.

Хуже будет тем, которые останутся на своей земле и будут претендовать на «независимость» и «величие», сопротивляясь Богу и Его воле. 

Наблюдая за тем, как Гитлер готовится к большой войне и как церковь становится его активным соучастником в этой самоубийственной авантюре, Дитрих Бонхеффер высказал непопулярную мысль: «Немецким христианам предстоит сделать непростой выбор: или желать поражения своей стране, чтобы вся христианская цивилизация могла выжить, или желать победы своей стране и поражения всей цивилизации». И после этого он добавил: «Я знаю, чего я хотел бы. Но я не могу сделать этот выбор на безопасном расстоянии». В те дни он находился в США и прекрасно понимал, что наш выбор становится моральным и духовным лишь тогда, когда он совершается изнутри жизненной ситуации, когда мы готовы пережить на себе его последствия и нести ответственность за других, кому мы что-либо подсказываем или проповедуем. 

Мне очень интересно, что на самом деле – не для прессы, церковных протоколов или пустопорожних социальных медиа – сказали бы по этому поводу лидеры современных церквей в США и России, исполненные гордости за своих вождей и их популистские программы сделать свои нации «снова великими», заставить соседей и весь мир уважать их и бояться.

Должны ли мы быть такими «патриотами»? Должны ли мы говорить и петь сладкую ложь о «величии», удовлетворяя царей и вождей, приближая всеобщую гибель? Или же должны напоминать о Боге, Который хочет, чтобы «люди знали Его, что ОнГосподь, и были Его народом, а Он был их Богом; чтобы обратились к Нему всем сердцем своим» (7)?

Пророк не может быть патриотом, когда ему открыто, что только поражение и плен могут сокрушить национальную гордость и обратить ожесточенные сердца людей к Богу.