Мы не можем не мечтать о большем, но должны оставаться скромными. Мы не можем не быть визионерами, но должны оставаться реалистами. Мы не можем не думать о судьбах народов, но должны различать среди массы лица живых людей, должны выделять личность.
Преобразование общества – естественное желание христианина. Христиане не могут не мечтать о том, чтобы общество в целом изменилось к лучшему, чтобы доброе влияние церкви усилилось, и Царство Божье стало хотя бы немного ближе к нашей социальной реальности. Трудно назвать верующим того, кто не дерзает верить в большее, чем спасение только своей души, кто безразличен к судьбе своего народа, кто не видит дальше своих эгоистических интересов (надо признать, что спасение, понятое узко индивидуалистически, смыкается с самым обычным эгоизмом).
Вера всегда дерзает на большее, на «программу максимум». Она думает о ближнем и ближних. Она не останавливается и не замыкается. Она идет дальше и дальше, до край земли, чтобы научить целые народы.
При этом мы не можем не задавать себе вопрос о пределах нашего влияния. Мы, христиане третьего тысячелетия, надеюсь, уже оставили позади и чрезмерный оптимизм по поводу христианского преобразования общества, и крайности приватного христианства ( в виде пиетизма, обостренного эсхатологизма, либо же банального безразличия к другим и циничного потребительства). Мы помним, как христиане благословляли Гитлера, и видим, как до сих пор прославляют Сталина. Мы были свидетелями, как немногие отчаянные боролись за добрые перемены на Майдане. Но мы видим и тех многих, очень-очень многих, которые борются против любых перемен, преклонившись перед защитником порядка и стабильности кэгэбистом Путиным. С изумлением мы наблюдаем, как в защите каких-то непонятных «традиционных ценностей» братаются Франклин Грэм и патриах Кирилл, коммунисты и баптисты, путинисты и евангелисты. Попытки новых преобразующих инициатив вязнут в запутанных общественно-политических интригах и манипуляциях.
И сегодня мы вынуждены задавать себе вопрос, находим ли мы в себе веру в доброе христианское преображающее влияние, способность быть самостоятельными и радикально иными, мужество не соглашаться, обличать, предупреждать, силу убеждать и вести за собой.
Я думаю, что наши социальные позиции имеют плохую характерную особенность – они зависят о конъюнктуры, строятся на песке «связей» и выгод и не имеют под собой надежного богословского основания. Они рухнут. Я не сомневаюсь, что распадется пропутинский консенсус и основанная на нем церковно-общественная система России. Но я боюсь, что сникнет и гражданский активизм постмайданной Украины.
Мы живем в удивительное время, когда колебания активности от нуля до максимума будут частыми. Сегодня всех зовут на площадь, а уже завтра – по шатрам. В одном месте мобилизуют людей на общее дело, в других кричат: «Спасайся кто может».
Почему так? Во-первых, потому что мы не видим всей картины и всей последовательности. Мы видим свой участок и свои возможности. Во-вторых, потому что скорость социальных перемен лишь ускоряется и оседлать эти процессы никому не под силу. В-третьих, потому что есть единственный Господин Истории и Он при всем уважении к нам не может доверить нам контроль над ней в силу ее сложности и нашей ограниченности.
Как жить и как служить в таких обстоятельствах, когда внешняя активность быстро сменяется внутрицерковной мобилизацией, мечты – анализом, социальный вектор – духовной углубленностью, национализация веры – ее приватизацией, энтузиазм - усталостью? Жить нужно спокойно, но в полной готовности. Бог открывает нам окна и двери возможностей, но Он же и закрывает. Если дверь широко распахнута, то возможности внешней активности и доброго влияния становятся нашей ответственностью. Открытая дверь приглашает отправиться в путь, за ней нас ждет большой мир, широкие горизонты. Если дверь закрывается, то нужно следить за внутренним светом. Свет, если он есть, заметен даже через прикрытые окна, даже сквозь щели закрытых дверей.
Нам предстоит жить в условиях постоянной нестабильности и все ускоряющихся перемен, возрастающей сложности и пестрой разнородности. И ожидать в таких условиях постоянства нашей социальной позиции или эффективности стандартных миссионерских схем будет очень наивно. Набор подходов должен быть полным (пополняющимся), понимание должно быть целостным. Но каждая новая ситуация востребует свой выбор, акцентирует ключевой принцип и выберет наиболее подходящий инструмент.
Когда спадает социальная активность, не стоит переводить усталость в разочарование, а вопросы в панику. Напротив нужно сосредоточиться на внутреннем анализе, на богословском обсуждении, на укреплении общинной жизни и мотивации к служению, чтобы на следующем этапе церковь могла быть более сильной и последовательной в своей социальной позиции.
Когда мы не видим возможностей для масштабных влияний на общество, культуру, нацию в целом, нам стоит переключить внимание на внутренние и личностные вопросы, на углубление личной духовной жизни и отношений с другими как ближними.
«Спасайся кто может» - это не столько крик паники, сколько призыв подумать о себе. И он всегда должен сопровождать наши социальные инициативы, дополняя их личным измерением и напоминая о пределах и приоритетах.
Спасаться самому, спасать ближайших и ближних, - это нужно делать всегда. Но мы имеем право просить Бога о большем.
Мы должны быть готовыми к жизни и служению «и в скудости, и в изобилии» возможностей, в широкой амплитуде колебаний от «программы минимум» спасения душ к «программе максимум» научения народов. Не будем отказываться от открывающихся широких возможностей, не будем отчаиваться при закрытых дверях. Рано или поздно спад сменится подъемом, и лучше нам быть к нему готовыми.
Комментариев нет
Отправить комментарий