1. Ближние и дальние
Насколько нас волнует судьба «дальних»? Почему в Британии об Украине почти не знают? Почему христиане Украины мало думают о христианах Сирии? Насколько сильна глобальная христианская солидарность? Кто наш «ближний»? Как нам преодолеть разделяющую и довольно комфортную дистанцию?
Насколько наше сочувствие простирается на тех, кто слишком грешен и слишком не похож на нас (геи, исламисты, враги, инославные)?
Как вывести наше сострадание и «веру, действующую любовью» за рамки политкорректности и целесообразности, по ту сторону «своих» и «чужих» ?
Насколько церковь высвобождает потенциал сочувствия? Насколько церковь сдерживает и канализирует этот потенциал? Насколько наше христианство встроено в порядок власти и подчиняется ему, распределяя свои возможности для «своих»?
Возможна ли радикальная христианская солидарность быть «всем для всех»?
2. Постсоветское пространство как locus missiologicus
Есть ли у нас видение относительно Евразии? Предвидим ли мы особое действие Божье, рост Церкви и масштабное пробуждение в этом регионе?
Может ли православие стать евангельским?
Должны ли мы поддерживать становление прозападного протестантизма в православной и исламской Евразии?
Насколько связь с Западом может помочь местным евангельским общинам или осложнить их жизнь и развитие?
Что более ценно для будущего глобальной церкви – опыт пассивно страдающей церкви в СССР или опыт отчаянной борьбы на Майдане?
3. «Дух дышит где хочет»
Он дышит в мире, не только в церкви
Он удивляет нас своим действием
Способны ли мы удивляться и доверять Ему?
Духовность не против мира, но в мире, как его суть, глубина, основа
Духовность «в» и «с»
Мы можем радоваться прогрессу и пользоваться им. Научно-технический прогресс не обязательно связан с духовным регрессом. Технологии не могут лишить нас духовности. Папа Франциск: «Интернет – величайшее благословение Божье»
Духовность «нет»
Духовность все больше выражается и в нашем решительном «нет» духу консюмеризма (духless) и тоталитаризма, релятивизма и фундаментализма, ксенофобии и беспринципной толерантности
Духовность в связи с традицией
Духовность в свободе от традиционализма
Духовность послушания и повторения
Духовность свободы и творчества
Духовность преобразователей и духовность свидетелей-мучеников
Мне одинаково близки опыт моего отца, полученный в тюрьме, и опыт тех, кто боролись на Майдане за перемены
Сопротивление и покорность (в духе Бонхеффера)
Исповедуя господство Иисуса Христа, мы должны быть готовы свидетельствовать об этом своими мучениями (Исповедническая церковь)
Но выживая и умирая, борясь и страдая, мы должны думать о жизни и жизни с избытком
В нашей жизни и смерти, успехе и трагедии – дышит Дух, воплощается Сын, торжествует Господь: “живем ли--для Господа живем; умираем ли--для Господа умираем: и потому, живем ли или умираем, --[всегда] Господни” (Рим. 14:8)
Духовность в надежде, побеждающая, радующаяся в свете грядущего полного и окончательного торжества Божьего Царства
Как внешние люди оценивают духовность христиан? Как и почему наша духовность приобретает осуждающий и разделяющий характер? Почему наша духовность легко превращается в высокомерие? Почему духовные люди нетерпимы?
Почему мы хотим контролировать ситуацию и управлять процессами, вместо того чтобы доверять Богу, следовать за Ним и удивляться тому, что Он делает?
Как связь с традицией помогает в духовном формировании и углублении?
Чем славянская традиция духовности может послужить мировому христианству?
Как наследие древней церкви (мистическое богословие, созерцание, послушничество, аскеза) может помочь нам сегодня в углублении нашей духовной жизни?
Как найти баланс между vita activa и vita contemplativa?
Как не растерять свое внимание и не упустить из вида Бога при обилии наших активностей?
Как наши миссионерские активности становятся имитативными? Как от соучастия в жизни и миссии Бога мы переходим к своеволию и самодеятельности?
Спрос на настоящее (жизнь, отношения, веру) – вызов нашей духовности. Насколько мы можем позволить себе не имитировать духовность, а быть настоящими ,в том числе искренними, подотчетными, уязвимыми, судимыми, страдающими?
4. Как найти баланс между сильной идентичностью и радикальной открытостью?
Какова природа, характер и цель нашего влияния на мир? Что мы можем знать, что мы должны делать, на что мы можем надеяться? Что такое церковь?
Комментариев нет
Отправить комментарий