-->
no
Технологии Blogger.

Сообщить о нарушении

Поиск по этому блогу

Недавние Посты

5/recent posts

Случайные посты

3/random posts
no

Недавние Посты

5/recent posts

Последние коментарии:

5/recent comments

Последние коментарии:

5/recent comments

Страницы

Глобализация христианства и его истории

Комментариев нет



Христианство стало глобальным, и это требует нового взгляда на его историю, требует предельно широкой рамки, в которую можно вписать истории разных регионов, традиций, церквей и миссий. Вписать так, чтобы увидеть их частью большего, сблизить, примирить. Но также заметить и подчеркнуть их особость, значение и роль для других и всех.
Столь масштабное и фундаментальное переосмысление исторических и географических глобальных связей требует тесного взаимодействия миссиологов и историков христианской миссии, и даже больше – совмещения исторических и миссиологических компетенций в работе одного и того же исследователя, миссиологической (ре)фокусировки в реконструкции церковной и всемирной истории.
Это редкое, но крайне желательное сочетание, явно присутствует в трудах Марка Нолла и Вальтера Заватски. Первый ставит общий вопрос о новой истории христианства в свете глобализации, второй конкретизирует и разворачивает эту тему применительно к историям «первого», «второго» и «третьего» миров, к возможной конвергенции между ними.
Особенное внимание Марка Нолла связано с глобальной ролью американского протестантизма по отношению к «третьему миру». Интерес Вальтера Заватски сосредоточен на «втором мире», до сих пор остающемся «белым пятном» на карте глобального христианства. Оба начинают с отказа от триумфалистского вестернизированного взгляда на историю и предлагают свои поправки, делая видение истории не только глобальным по охвату, но и максимально инклюзивным по содержанию, полифоничным по звучанию, справедливым по представительству.

Это не столько ревизионизм, сколько дополнение и расширение прежних версий истории. Как уверяет Нолл, «Старые истории христианства остаются незаменимыми… Проблема не в том, что ранние версии совершенно ошибочны или намеренно вводят в заблуждение. Проблема скорее в том, что они полагают ядром христианского нарратива события, персоналии, организации, деньги и культурные ожидания Европы и Северной Америки, оставляя другие регионам роль периферии» [1, 9].
Речь идет не только об  истории, но об истории нашей, т.е. о нашем месте и нашей роли в этой истории. «Масштаб и темп перемен требуют большего, чем переориентации в истории. Требуется также переоценка того самопонимания американских и европейских верующих, которое соответствовало прежнему взгляду на историю» [1, 23].
Сегодня баланс миссионерской активности явно смещен. Пользоваться понятиями «страны-отправителя» (sending country) и «страны-получателя» (receiving country) больше нельзя. О миссии больше нельзя говорить как раньше: «The best from the West to the rest». Ресурсы распределены неравномерно и это делает все регионы взаимозависимыми, без единого центра. «Эта картина показывает, что некоторые ресурсы продолжают поступать преимущественно от Запада в остальные части мира – в обозримом будущем это касается денег, формального образования и экспертных знаний в распоряжении возможностями и кризисами глобализации. Но также мы видим, как другие ресурсы движутся в обратном направлении – возможно, это опытное переживание Божьего мира в отсутствие денег; уроки того, как можно любить представителей других религий, не соглашаясь с их взглядами; напоминание о том, что мы живем вблизи смертельных опасностей; практические примеры преодоления исторических противостояний в силе Духа Святого» [1, 198]. В конечном счете, «Быть частью глобального Телa Христа, осмысляя глубину его реальности, означает отказаться от двух заблуждений – от западной патерналистской благожелательности, в основе которой лежит привычка думать, будто пока американцы не сделают, это не будет сделано никем другим; и от западного империализма, позволяющего думать, что все зло мира будет повержено к ногам американских миссий» [1, 198].
Марк Нолл начинает с общего описания структурных изменений в мире и мировом христианстве, а завершает рекомендациями относительно того, как привести христианское понимание себя и своей миссии в соответствие с происходящими переменами. В конце концов, он призывает к смирению быть частью и полноценному партнерству ради глобального христианства и его глобального влияния.
Вальтер Заватски добавляет к этому реалистичному и прагматичному пониманию глобальной взаимосвязи более глубокое и содержательное измерение. Безусловно, в рамках глобального видения истории христианство разных регионов и традиций может служить друг другу и вместе служить миру более эффективно. Но здравым смыслом, прагматизмом, эффективностью все не исчерпывается. Нужно глобально мыслить и учить, глобально верить. Заватски ссылается на практику вселенских соборов, решения которых признавались именно потому, что они представляли все регионы церкви, учитывали все меняющиеся контексты и политические условия [2, 39]. За века христианской истории, ее  делений и конфликтов, общность была утрачена, что привело к деформациям в вероучении, церковной практике и миссии. Мир уже стал глобальным, церковь – пока еще нет.

Именно активная миссия дала новый шанс глобальному взаимодействию разделенной церкви. Заватски подчеркивает, что «Современное экуменическое движение было бы немыслимым без трансформирующего влияния современного миссионерского движения» [2, 40]. При этом справедливо указывает на последующее рассогласование глобальных миссионерских планов и практического экуменизма. Так или иначе, сегодня становится аксиомой, что «глобальная история» (global history) непременно должна быть «экуменической историей» (ecumenical history) [2, 41].
Это значит, что нужно открыть, учесть, признать, вместить разные христианские церковные традиции и миссионерские подходы. Поэтому в рамках единой глобальной истории Заватски призывает видеть целое множество новых глобальных историй (The New Global Christian Histories). Особая его боль связана с нехваткой знаний, с пустотой, зияющей на месте, отведенном историям «второго мира»: «В новых историях поражает поверхностное отношение к восточной половине Европы, европейской и азиатской России» [2, 45].
Открыв для себя эту часть мира, западные христиане мало интересовались ее наследием, скорее она виделась пустым невозделанным миссионерским полем. «Среди бурного миссионерского потока очень мало внимания уделяли местным верующим – выжившим в ГУЛАГе, научившимся жить в советской культуре и нашедшим способы адаптироваться в новых контекстах бедности» [2, 47]. Даже если эти истории были интересны, западные миссиологи сетовали, что они не знают, кто сохранил их и мог бы их поведать.
«Кому миллионы мучеников смогут рассказать свою историю?», - задает риторический вопрос Заватски, и оставляет нас с ним.
Глобальная история учит нас не только партнерству с другими регионами и традициями, но также уважительному, благодарному и благоговейному принятию каждого другого в его инаковости. Без экуменической основы глобальная история просто-напросто невозможна.


Примечания

1.     Noll Mark. The new shape of world Christianity. Downers Grove: IVP Academics, 2009.

2.     Savatsky Walter. What if the three worlds pf Christian history converged? // Evangelical, Ecumenical and Anabaptist Missiologies in Conversation. – Maryknoll: Orbis Books, 2006. P. 38-48.

Комментариев нет

Отправить комментарий

no