Пока в Сирии и Египте, Узбекистане и Пакистане идет охота на исповедующих Христа, остальной христианский мир сотрясают споры о вопросах куда более важных – спорят фундаменталисты и модернисты, кальвинисты и арминиане, европеисты и евразийцы, республиканцы и демократы…
Я сам неоднократно становился мишенью неожиданных христианских атак – то за апологию гуманизма, то за более осторожный подход в креационизме, то за критику традиционалистского протестантизма, то за симпатии к Европе, то за теологизацию науки, то за философизацию теологии…
От меня требовали, чтобы я признал постмодернизм сплошной гнилью, а гуманизм – антихристианским. Вымогали лжесвидетельств на других людей, опровержений в печати. Выливали ведра грязи, шантажировали. Одни называли детищем «советской атеистической науки», другие – слугой постмодернизма. Одни обвиняли в поддержке националистов, другие – в работе на мировое закулисье.
Самые страшные из предъявленных обвинений – в измене вере, евангельскому богословию, традиции, в смешении Церкви и мира, в размытии оснований, в эрозии богословской идентичности.
С праведным и не очень праведным гневом обвинители доказывали, что Христос – на их стороне, и лишь они правильно понимают Библию, хранят догмы и вправе считаться Церковью.
Я был их «героем» в том смысле, что в меня всегда было удобно бросить камнем или грязью, а может яйцом или помидором, что вероятно, было бы мягче, по-христиански.
Но вот у меня случилась тревога и беда. Моя дочь Василиса попала в больницу, боли в животе, подозрение на аппендицит. Я поездке, далеко. Жена с Василисой два дня в больнице. Трехлетняя Мишель и восьмилетняя Каролина – у соседей.
Я прошу друзей по Фейсбуку о помощи – о молитвенной поддержке. Прошу и своих оппонентов. Но те, кто рады биться за веру, молчат. Тут бы и проявить христианскую солидарность – даже с грешниками и еретиками. Но это не интересно. Это обсуждать не хочется. А молиться – не можется.
Это мои пояснения, субъективные и эмоциональные. А может все еще проще. Другие люди интересны нам поэтому, что на них мы можем отточить меч критики, показать свой ум, сделать заявку на признание. Чужая боль непонятна, зачем открывать ей?
Не все так плохо. Десятки людей написали о своей поддержке. Они желают выздоровления Василисе, молятся о нашей семье. Их участие в моей нужде не означает полного согласия с моими идеями, симпатии или дружбы. Это самая обычная, встроенная Богом в человека человечность. Щедрая – потому что не спрашивает, кто я и каких я взглядов.
Щедрая человечность – христианский ответ на просьбы своих и нужды чужих. Это тот самый свет, который светит для всех. То самое солнце, что восходит для добрых и злых. Это выражение Божьей любви, не спрашивающей о нашем достоинстве и не проверяющей нашу догматическую правильность.
Если христианство, озабоченное правильностью, воюющее за догматы (ладно бы за догматы, чаще всего за мелочи), не вспомнит о щедрой человечности как своей первейшей, минималистской ответственности, если не увидит в ней знак и условие щедрости Божьей, вряд ли кому будут интересны история Церкви или ее систематическая теология.
Комментариев нет
Отправить комментарий