Конечно же, университет должен держаться в стороне от политики в ее специфическом смысле – т.е. он должен сохранять дистанцию от государства как отчужденной формы власти, от политических партий, от идеологий и движений. В то же время университет – часть гражданского общества, один из его опорных институтов, где мысль испытывает все, в том числе и кажущуюся очевидной правоту и естественность власти, ее соответствие народной воле.
Предметом моих рефлексий будут не политические, а культурные, духовные, религиозные аспекты нынешних дискуссий о возможной евроинтеграции Украины, а также возможные последствия возможного выбора в пользу Европы: какие вызовы для украинских кульрных и духовных традиций несет в себе проевропейская (или антиевропейская) перспектива; как меняются формы христианского присутствия в обществе в условиях постсекулярности; насколько обоснован тезис об особой «русской» духовности и духовном «загнивании» Европы; каким может стать актуальный образ веры в условиях бесконечно плюралистичного общества?
Тема отношений мира постсоветского и мира европейского – многогранна. Уже давно и с переменным успехом идет спор о политическом векторе развития и его туманных последствиях. Лишь недавно подключились экономисты, и сегодня они более тщательно подсчитывают плюсы и минусы возможного выбора. Но самые жаркие баталии сегодня ведутся вокруг ценностей и традиций.
Причем все ценности путаются в одно – крича о защите «православной веры», на деле защищают советское наследие, замешанное на коррупции, теневых схемах, популизме, криминале, сервилизме, коллективизме и проч.
В этих спорах самыми ярыми защитниками «наших» «духовных» традиций выступили коммунисты. Уточним, «православные коммунисты». Но и народ не отстает, защищая «традицию»: «Зачем нам Европа – украсть не выйдет, договориться не получиться, а жить по закону не умеем».
Щедро проплаченная реклама «Украинского выбора» предупреждает о подоражании, утрате рабочих мест и наступлении геев. Но на самом деле это вовсе не «украинский» выбор и вовсе не «выбор», это лишь попытка задержать нас в душных объятих постсоветских «братских» республик, и еще хуже – в плену собственного печального прошлого.
Благодаря совместной работе коммунистов, христианских «традиционалистов» и партии власти украинцам представляются контрастные картинки духовной жизни «у них» и «у нас»: Европа загнивает, она бездуховная и нехристианская, у нас же пока еще вера жива, поэтому надо держаться в стороне от растленных европейцев.
Так ли уж хорошо у нас и так ли уж плохо в Европе? А если уж мы и в самом деле так духовны, то что не так с нашей верой, если мы не можем ее конвертировать в общественные блага, в экономическое чудо, хотя бы в независимость судов и преодоление коррупции, хотя бы в элементраное уважение друг ко другу и народную солидарность?
Если даже согласиться с особой нашей духовностью, то как мы можем и как должны ее защищать? Здесь можно сравнить два нашумевших дела – итальянское «дело Лаутси» (семья Лаутси против присутствия христианской символики в школах) и российское «дело Pussy Riot» (государство и православная общественность против участниц панк-молебна).
И в том и в другом случае шли бои за судьбу христианских ценностей, но «дух» этих споров был отличным. В «секулярной» Европе итальянские суды, а затем и Европейский суд по правам человека говорили на языке права и культуры. В «православной» России говорили языком ксенофобии. Вот как говорили итальянцы: да, распятия - это христианский символ, но он давно стал частью теперь уже секулярной культуры, так что он никого не обижает и не провоцирует, лишь манифестирует собой наше культурное наследие. Вот как защищали свою веру «православные» россияне: «Надо было выволочить из храма бл*д*щ за волосы и посадить всю мразь на кол, чтоб не смели издеваться над русской православной верой. …Не обижайтесь, если в следующий раз вам переломают ноги. Христиане устают быть слабыми. На месте храмовых служителей я бы раздел их до белья, обвалял в меде и пухе, обрил на лысо и выгнал на мороз под собравшиеся к тому времени телекамеры. За осквернение храма — сжечь… ПУБЛИЧНО !.. это твари. За такое вешать надо. Интересно, они завтра подохнут или сначала помучаются?» [1].
Разница в вере, в ценностях, в традициях ярче всего проявляется в способах их защиты. А также в способах их (ценностей) присутствия. Об этом хорошо говорит проректор Украинского католического университета Мирослав Маринович: «Мы считаем, что на Западе вера в упадке, с ужасом говорим, что там закрываются храмы, потому что для нас самыми важными являются внешние атрибуты. Однако в отличие от нас в Западной Европе мы видим «инкультурированное христианство», инкультурированное в человеческие отношения» [2].
Безусловно, европейская перспектива открывает серию вызовов для нашей «духовности», для украинских христианских традиций. Вот лишь некоторые из них:
вызов плюрализма: мы не одни со своей традицией, наш авторитет не очевиден, а претензии на эксклюзивность сомнительны;
вызов толерантности: никто не должен слишком серьезно относиться к своей вере, чтобы другие не чувствовали себя дураками;
вызов тотального контроля на фоне беспрецедентной свободы: никто не собирается умирать за свои принципы, никто не собирается убивать; но тех, кто готов и может – нужно изолировать;
вызов памяти: вспомнить и восстановить свою традицию, чтобы не потеряться в “большом мире”;
вызов личной веры, личному интеллектуальному мужеству: учись жить без железного занавеса, ориентироваться самостоятельно, доказывать преимущества своей веры и защищать свою позицию на языке дискуссий, а не с позиций силы и власти.
Возникает вопрос: почему все это важно, почему, зная об этих вызовах, мы должны решиться идти вперед?
Потому что нужно модернизировать страну, время постсоветского транзита закончилось. Все что оставалось от советского наследия, уже использовано и растрачено.
Потому что мы не целое, не самодостаточное целое, но часть европейского культурного пространства, и прежде всего его стержневой, центральной традиции – христианства.
Потому что вне Европы мы будем оставаться в некоей серой зоне, где власть имущим можно спекулировать на традициях, но при этом обладать полнотой политического и экономического своеволия, используя народ как рабов. Вне Европы нас ожидает новое издание крепостного права – ни судов, ни выборов, ни образования, ни медицины, ни свободы передвижения.
Потому что только в открытом диалоге, в свободном мире проникающих культурных связей мы можем преодолеть свою культурную и научную изоляцию, осталость, тупиковость. Это нужно нашему Православию. Это нужно нашим чиновникам. Это нужно нашим университетам.
Потому что «принцип Европы» - принцип сосуществования, многообразия и единства в многообразии. Об этом говорил и наш Тарас Шевченко: «И чужому учитесь, и своего не стыдитесь». Принцип «и, и» - европейский, отвечающий ценностями плюрализма, но сохраняющий за каждым свое особое место и неповторимую роль. Мы пытались объяснить это России, что хотим быть и в ЕС, и в ТС, но они не понимают и тем самым подтверждают свою несхожесть. Мы интуитивно выбираем простор свободы. Там есть риски, но еще больше возможностей. Там есть кризисы, но есть и опыт их преодоления. Там будущее с его неизвестностью, но прошлое уже нас не удержит
Остается еще один вопрос: что будет с нашими христианскими традициями в европейском перспективе?
Они будут свободно конкурировать, не ссылаясь на власть, но завоевывая авторитет.
Церковь и вера станут открытыми, а не закрытыми институтами.
Люди будут знать, что христианство больше того, что мы о нем знаем, что оно разнообразно, что его разнообразие нужно ценить и защищать, а не упрощать и унифицировать под себя, под свою традицию.
Вера не будет бояться самых страшных вопросов, будут сомнения и диспуты, но благодаря им будут и осознанные выборы.
Индивидуальность не будет подавляться, Церковь будет состоять из свободных людей, осознанно выбравших христианскую традицию, знающих и продолжающих ее.
Наши ценности перестанут быть только духовными и будут воплощаться или конфликтовать с социальной, культурной, политической, экономической реальностью.
Мы будем жить в более сложном мире, где мало кто с нами сразу же согласится, но эта конкуренция сделает нас сильнее.
Христианская традиция получит шанс обновиться и стать более актуальной, а ценности доказать свою конкурентность.
Из резервации мы попадем в настоящий, большой мир, где много опасностей и еще больше перспектив. Одно знание своей местной культуры не спасет от ассимиляции. Нужно знание христианства из первоисточников, нужны убеждения, нужна страсть, нужна личная вера, за которые стоит бороться или даже умереть. Вот почему нам нужно не только отмечать 450-летие Пересопницкого Евангелия, но и читать его, знать его, знать свою традицию из первоисточников.
Наше будущее не в Европе, а вместе с ней. Сейчас нам нужна эта встреча. Не потому, что мы входим в чужой счастливый дом. А потому что мы вновь соединяемся для соместного трудного и при этом перспективного пути. Об этом хорошо сказали предстоятели украинских Церквей в своем обращении к украинскому народу по поводу евроинтеграции: «Понятно, что современная объединенная Европа имеет не только достижения. Немало в ней того, что требует изменений или исправлений – так же как и наш украинский дом. Традиционные религиозные, культурные, семейные и моральные ценности, на которых веками основывалась жизнь народов Европы, - драгоценное сокровище, которое мы должны ценить, совместно оберегать, защищать и приумножать. Знаем, что в этом деле в Европе у нас есть много единомышленников, с которыми мы готовы объединить усилия» [3].
Отстаивая европейскую перспективу, свой итоговый тезис я сформулирую все же с некоторой отстраненностью от «европейской темы»: не так важно, где мы окажемся с нашими традициями и ценностями, мы должны помнить их, хранить им верность и быть готовыми к их защите в любом пространстве и любой ситуации.
Об этом я писал ранее в своем эссе «Из Европы ли дьявол?» [4], об этом же хорошо сказал протоиерей Георгий Коваленко, пресс-секретарь митрополита Владимира: "Мне кажется, что наши политики преувеличивают значение вопроса геополитической интеграции. Для церкви вопрос возможного подписания Соглашения об ассоциации с ЕС – ни Страстная Пятница с ее страданиями, ни Пасха с ее радостью"[5].
Главное – оставаться собой и не менять свои ценности в зависимости от переменчивого политического курса.
PS
Уже после лекции стало известно, что в этот же день, 21 ноября 2013 года украинское правительство распорядилось приостановить процесс подготовки к подписанию соглашения об ассоциации с ЕС, которое планировали подписать 29 ноября на Вильнюсском саммите «Восточного партнерства».
Волей президента Украина останется в серой зоне, где нет законов и контроля, прозрачности и ответственности. Странным образом “черный четверг” стал победой коммунистов, партии власти и христиан-”традиционалистов”. Последние работали, не покладая рук, доказывая, что Европейский Союз – это однополые браки, ювенальная юстиция, “утрата веры”, “греховная толерантность” и прочее. Теперь понятно, на кого эти христиане работали, на кого работал их консерватизм. Теперь “еврофобы” могут радоваться – европейские опасности нас миновали, с нами все будет хорошо, наша традиция нас “сбережет”. Вот только эта традиция – никакая не христианская, а советская.
Примечания
1. Узланер Д. Дело «Пусси Райот» и особенности российского постсекуляризма // Государство. Религия. Церковь. – 2013. - №2 (31). – С. 106.
2. Мирослав Маринович «Аутентичность восточного христианства может обогатить Западную Европу» http://risu.org.ua/ru/index/expert_thought/interview/54232/
3. Звернення Церков і релігійних організацій до українського народу http://www.irs.in.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=1281%3A1&catid=50%3Azv&Itemid=78&lang=uk
4. Михаил Черенков. Из Европы ли дьявол? http://www.religion.in.ua/main/daycomment/23518-iz-evropy-li-dyavol.html
5. Прот. Георгий Коваленко: Политики преувеличивают значение геополитической интеграции http://www.pravmir.ru/prot-georgij-kovalenko-politiki-preuvelichivayut-znachenie-geopoliticheskoj-integracii/
