Бог или Нехуштан?

Царь Езекия был особенным, «не было такого, как он, не было между всеми царями Иудейскими и после него, и прежде него» (4 Царств 18:5).

В чем эта особенность? В решительном отказе от всех идолов, даже самых древних и любимых.

«Он отменил высоты, разбил статуи, срубил дубраву и истребил медного змея, которого сделал Моисей, потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан. На Господа, Бога Израилева, уповал он» (4 Царств 18:4-5).

Можно понять Езекию в том, что он уничтожил традиционные места поклонения идолам. Но за что же был уничтожен медный змей, хранившийся в память о чудесах Моисея?

За то же самое. Оказывается, Божий народ не только служил чужим богам, но и создавал идолов из подручного материала, превращал в идолов даже хорошие вещи, памятные и святые.

Медный змей спас народ от поражения в пустыне. Но он был всего лишь орудием в руках Бога и Моисея. Когда не стало Моисея и когда забыли Бога, помнили только о змее и вместо Бога поклонялись уже ему.

Езекия решил уничтожить все то, что заняло место живого Бога, решил уповать только на Господа, Бога Израилева.

Видимое и подручное оказалось ненастоящим, а настоящее оказалось невидимым. Переход от видимого и привычного к невидимому и неведомому – это и есть переход веры, дерзновение и упование.

Видимых богов больше не было, нужно было вновь учиться верить невидимому Богу, доверять Ему и полагаться на Него.

Нехуштан был образом стабильности. Пусть плохо, но как-то жили. А Бог был вызовом безусловного доверия и страшного риска.

Это стало величайшим испытанием для царя Езекии – сможет ли он доказать всему народу силу своей веры в Единого Бога, сможет ли такая вера защитить Иерусалим от царя Ассирийского?