Украинским христианам приходится делать радикальный выбор - или видеть Украину христианской, и делать все, чтобы она такой стала; или снять с себя эту ответственность и позволить стране стать постхристианской, смириться с тем, что уже происходит без нас и против нас.
Когда в Европе заговорили о наступлении постхристианской эпохи, в СССР еще царствовал атеизм, и Церкви лишь мечтали об «открытой двери» для проповеди Евангелия. После распада СССР украинцы пережили десять лет «религиозного бума», но христианская эпоха так и не наступила. Зато все больше стало ощущаться постхристианство – когда о христианстве знают, но по нему не живут; когда христианство всего лишь рыночный «бренд» или товар в религиозном супермаркете; когда все стало относительным и безразличным.
Украину называют православной, учитывая тот факт, что около восьмидесяти процентов населения связывает себя с этой религиозной традицией. Но далеко не все из «православных» готовы подтвердить свой христианский выбор. Это уже не христианство, а постхристианство.
Власть охотно заигрывает с православием, используя религию в политических целях. В этой игре много религиозных слов, но нет ни принципов, ни ценностей. В этой игре так много ссылок на столь туманную «духовность» и столь далекие «традиции», что за ними не видно реальных убеждений. Это постхристианство.
Министерство иностранных дел Украины признает, что в стране имеют место нарушения прав геев, но отрицает, что нарушаются права избитой в заключении Юлии Тимошенко. «Православный» президент оставляет без ответа письменные обращения предстоятелей Церквей с просьбой освободить политзаключенных и прекратить репрессии, а потом вдруг вызывает их «на ковер», срывая поездку делегации священнослужителей в Брюссель. Московский Патриарх Кирилл собирает ректоров украинских вузов и рассказывает им об опасности протестантизма, перекладывая все беды «секулярной» Европы на последствия Реформации. Это постхристианство – внутренне пустое, бессердечное, циничное, имеющее лишь «вид благочестия, силы же его отрекшееся» (2 Тим. 3:5).
«Сильная» власть в Украине душит демократию, вместо того, чтобы всей своей «силой» служить народу. «Сильное» «православие по-московски» подавляет собой христианское многообразие и свободу совести, вместо того, чтобы сообща строить христианскую Украину на евангельских принципах. Для такой власти и такой религии постхристианство вполне подходит, это уже не сердечная вера, а средство для замыливания глаз.
Но христиане не обязаны соглашаться с таким ходом истории, они могут встать в проломе за эту землю (Иез. 22:30). Я убежден, что для Украины Бог хочет самого лучшего, и лишь от меры христианской ответственности зависит будущее страны – станет ли христианство ее духовным центром и ориентиром развития. Пока ответственности мало.
Вот свежие примеры этого года. В Украине сотни тысяч прихожан протестантских церквей. Но заявить свой христианский и гражданский протест против гей-парадов пришли считанные десятки. Подобным образом десятки и сотни (но не тысячи!) христиан приняли участие в Фестивале семьи. Пассивность и малочисленность христиан развязывает руки нехристианам и антихристианам, которые действуют организованно и нагло.
«Разделяй и властвуй» - этот старый и коварный принцип в который раз используется против христиан, чтобы лишить их единства и расстроить общее дело. Так для подконтрольных власти СМИ стало уже привычным делить христиан на традиционные конфессии и нетрадиционные, сектантские. В прямом эфире баптистов называют сектантами, а влиятельные СМИ обвиняют евангельских христиан в доведении детей до самоубийства. К сожалению, христиане не встали на защиту своих конституционных прав. Украинские суды трудно назвать справедливыми и еще труднее дождаться ответа на обращения к власти, но требовать суда кесарева все же стоит (Деян. 25:11).
Христианство должно повернуться лицом к столь проблемному обществу, если не хочет окончательного разрыва. Иногда можно слышать, что духовная жизнь так далека от общественной, что никакие беды последней на нее не влияют; якобы можно быть духовным человеком и ни на что не обращать внимания. Я с таким подходом категорически не согласен. Духовная жизнь обязательно проявляется в жизни социальной - в том, люди работают, отдыхают, общаются, какие законы пишут, каких правителей избирают. И наоборот, ситуация в общественной морали, культуре, политике, экономике может многое сказать о духовности.
У нас же получается так: живем не только плохо, но все хуже; зато духовностью гордимся. Вспоминается студенческий вопрос преподавателю в дырявых штанах: «Если ты такой умный, почему такой бедный?». Понятно, что бедность не порок, но штаны зашить и почистить нетрудно. Зададим вопрос себе: «Если наша духовность такая высокая и глубокая, то почему она не изменит общество к лучшему, не исцелит его пороков?».
Мы, христиане, носим в себе, прячем в себе то, что могло бы послужить всем. Отделяя духовную жизнь от жизни общественной, мы тем самым отдаем общество во власть нехристианских сил.
Украина может служить печальным примером того, как при отсутствии видения были упущены уникальные возможности. До сих пор многие христиане пугаются слов о «христианской Украине», им это кажется непосильной и лишней ответственностью. Признаюсь, мне это кажется не лишней, но таки неподъемной задачей. При всем этом у нас нет выбора. Представьте, что названия таких христианских организаций как «Украина для Христа» или «Молодежь для Христа» сменят на вывески «Украина без Христа» или «Молодежь без Христа». Хотим ли мы этого?
Мы не можем сделать Украину христианской, но не можем смириться с Украиной постхристианской или нехристианской. Христианская Украина, как я ее понимаю, не обязательно предполагает «нашего» президента, «наш» кабинет министров и парламент, тем более не предполагает «наших» олигархов. Украина может считаться христианской уже тогда, когда голос христианского меньшинства будет слышимым и авторитетным. Мы не можем изгнать мрак, но мы можем быть светом. Мы не можем за один прекрасный день изменить политические и экономические структуры, но мы можем напомнить о Божьей истине и суде тем, кто принимает важные решения. Мы не можем выселить из своего подъезда мешающих нам наркоманов, но мы можем проявить к ним любовь и сострадание. Мы не можем проповедовать «войну дворцам» Межигорья или Кончи-Заспы, но просто обязаны напомнить о том, что бывает с теми «безумными», «кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лук. 12:16-21).
Даже постхристианская Украина может стать христианской Украиной, если в каждом доме, каждом городе, каждом заводе, школе, университете найдутся хоть считанные единицы праведников.
При любой власти, какой бы темной или «теневой» она ни была, обществу нужен свет. И Церковь должна быть таким светом. Такого права забрать не может никто. Может измениться статус, но не может измениться призвание. Можно переписать законы, но нельзя переписать Библию. Могут измениться обстоятельства, может сгуститься тьма. Но свет не перестанет быть светом. И от нас зависит, станет ли его больше.
Украина уже не православная и вряд ли станет протестантской. Но на фоне политического и идеологического банкротства в народе зреет голод правды, живого Бога, искренней веры. Ни украинская коррумпированная власть, ни империя «русского мира», ни постсекулярная Европа не отвечают нуждам и чаяниям разочарованных людей. Ни выдыхающийся европейский протестантизм, ни агрессивное московское православие не напитают души. В пробуждающемся голоде по настоящему христианству есть шанс, в этом поиске есть надежда. Когда мы перестанем тешить себя иллюзиями «второго Иерусалима», «христианской нации», «Святой Руси», и взыщем Бога, Он посетит Украину.
Украину трудно назвать христианской, но она может стать таковой. Бог может сделать чудо, если христиане будут способны дерзать и верить, просить и принять.
Комментариев нет
Отправить комментарий