Примирение как Missio Dei и миссия Церкви в мире

Миссия Церкви многомерна и целостна, она выражает все разнообразие и всю полноту спасающих действий Бога в мире, соучастницей которых Церковь призвана быть. Примирение – лишь одно из важных слов, которыми миссия именуется и описывается. В то же время это слово особенное, именно оно содержит в себе в свернутом виде всю драму отношений Бога с человеком и человека с другими людьми. Изначальная, доисторическая гармония была нарушена греховным своеволием человека, а собственно история протекает под знаком разделения и войны, и выходом из этой истории может быть лишь примирение. Причем примирение не возможно изнутри истории, оно приходит как жертва и дар свыше. Эта богословская схема задает настоящий, метаисторический масштаб теме примирения, миссии Церкви и христианской ответственности за происходящее здесь и сейчас.
Совершенное Христом становится для христиан примером , обязательным для следования, и в то же время недоступным в своей высоте и исключительности для подражания, точного исполнения, полной реализации. Здесь есть место для святой неуверенности и отчаянного дерзновения, и это двоякое чувство хорошо передается через тексты Мирослава Вольфа: «Быть может, мудрость креста, которую я здесь защищаю, также принадлежит культуре терпения, ведь она отказывается от утопических надежд? Но когда умирает надежда, покоящаяся на контроле и рассудке и слепая к нестерпимому и неизлечимому, тогда в самом водовороте нестерпимого и неизлечимого рождается новая надежда, коренящаяся в самоотверженной любви. Эта надежда и есть обетование креста, сбывшееся и вечно сбывающееся в воскресении Распятого».
Миссия примирения – это миссия Бога в мире, и Церковь лишь приобщается ей, продолжает ее. И в этом смысле примирение остается предметом и целью Missio Dei. Мы не видим всю картину и не отвечаем за нее, мы видим лишь свою часть ответственности и можем ее исполнить, а для начала – задать простейшие вопросы: как Бог видит мир, как мы можем увидеть мир глазами Бога, согласен ли Он с нашими делениями и противопоставлениями, что Он сделал бы для примирения сегодняшних врагов, что можем сделать мы вместе с Ним сейчас, что мы можем сделать вместе как Церковь?
Если мы понимаем миссию Церкви и свою персональную ответственность в контексте примиряющей Missio Dei, если вписываем себя в эту большую картину, то нам открывается мало вдохновляющая с точки зрения мира сего перспектива – мы не можем и не должны покорять мир (даже «для Христа»), мы можем и должны просить, умолять людей «примириться с Богом».
Мир уже побежден (не нами), и теперь нуждается в примирении. Природа Божьей победы и характер подлинно христианского влияния в мире чужды насилия. Как говорил Дитрих Бонхеффер, «Мир побежден не разрушением, а примирением. Не идеалы и программы, не совесть, долг, ответственность, добродетель, а одна лишь совершенная любовь Божья способна встретить действительно и превозмочь ее» . И эта любовь действует изнутри мира, не подавляя и не унижая, но преображая его.
Если мы призваны не покорять, а примирять, то нам больше не нужны крестовые походы (милитаристские или евангелизационные, политические или «духовные»), «святые войны» за святую Русь, чистоту веры, «традиционные ценности». Здесь разница миссиологических подходов видна уже на уровне риторики.
У рядового христианина есть куда более прозаическая, и вполне посильная, ответственность - показать личный пример покаяния, прощения, примирения, исцеления. У Церкви - подобная задача: вместо наступательной христианизации мира явить свой внутренний свет (Матф. 5:16), быть общиной примирения и любви (Иоан. 13:35), стать альтернативной моделью социальных отношений.
Связывая библейско-богословское и социально-злободневное измерения темы, Мирослав Вольф задается вопросами о переходе между ними: «Что значит для церкви воплощать и нести ближним любовь Христову, «праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим. 14, 17)? Как ей исполнить свое истинное призвание служить Богу и благовествовать ближним? Какова природа отношений между церковью и обществом, в котором она живет? Какова связь между участием в жизни церкви – полным отождествлением себя с ней – и возможностью в полной мере вести христианский образ жизни? Как пришествие в грешный мир триединого Бога должно определять наш образ жизни в мире, полном лжи, несправедливости и насилия” .