-->
no
Технологии Blogger.

Сообщить о нарушении

Поиск по этому блогу

Недавние Посты

5/recent posts

Случайные посты

3/random posts
no

Недавние Посты

5/recent posts

Последние коментарии:

5/recent comments

Последние коментарии:

5/recent comments

Страницы

4/Статьи/slider

О плюрализме мнений и вызове либерализма

Комментариев нет
Интервью для "Слово для тебя", 12 мая 2011

Михаил, как Вы относитесь к намеченному тренду в евангельском баптистском сообществе России и Украины, когда существует несколько непримиримых богословских позиций? Сможем ли мы эту проблему преодолеть?

На самом деле, то, что называют плюрализмом, я полностью приветствую. Нам как раз нужно освобождаться от такой патриархальной модели, когда есть первое лицо, которое задает всем стандарты мышления и жизни. Должно быть много центров влияния, и они не обязательно должны находиться в кабинетах председателей и епископов. Центры влияния должны быть в семинариях, университетах, у журналистов, в том числе и в Союзе. Ведь сам Союз не живет в каком-то вакууме, рядом есть церкви, у которых могут быть разные традиции, рядом есть, в конце концов, общество. Отсюда возникают разные сигналы, но, отсюда и конфликты. Это совершенно естественная жизнь, которой мы совершенно не должны бояться. Вот когда мы помещаем себя в дистиллированную среду, когда все обеззаражено от всего - от конкуренции, от других точек зрения, от возможных несогласных, от опасных книг, это чрезвычайно плохо.

Кстати, относительно книг, я наблюдаю за позицией некоторых лидеров по их отдельным высказываниям в социальных сетях. В частности, они пишут, что нельзя читать эту книгу, нельзя смотреть тот фильм. Свежий пример: выходит христианский бестселлер, вместо того, чтобы поддержать то, что в этой книге присутствует доброе, а именно - стимулирование интереса к вере, акцент на какой-то важной тематике, к ней относятся с подозрением. Само по себе это же здорово, что люди возвращаются к так называемым "вечным вопросам", здорово, что формируется культура диспута. Здорово, что рядом с нами, - с таким, полированным, причесанным христианством, возникает, назовем его, условно, еретическое или вольнодумствующее христианство. Это стимулирует дискуссию, это оттачивает, если хотите, нашу догматическую мысль. Но это все предпочитают оставить за церковной оградой, за кабинетами, в которых кто-то пытается нам навязать, что быть христианином означает быть таким, как я, или как мой учитель. Или быть христианином означает что-то не читать или что-то не смотреть или с тем-то не общаться... На самом деле, это глупости, потому что если христианство в третьем тысячелетии будет такого закрытого типа, оно обречено не вымирание. И в этом, кстати, ничего плохого не вижу, потому что рядом будет формироваться и жить христианство открытого типа, христианство, которое будет не бояться вызовов, христианство, которое о себе сможет сказать такое, что внешняя критика будет выглядеть детской игрой.

Христианство, которое готово на саморефлексию, самоотчет и самооценку - не будет бояться ничего в мире. И мы не должны бояться, это то, что предполагается, что ожидается самим обществом от христиан: если вы, ребята, такие сильные и такие крепкие, то почему вы боитесь всяческих кризисов, почему вы пытаетесь справляться с ними административным или каким-то ручными методами? Т. е. мы запретили – у нас кризиса нет. Мы сказали: то-то не читать, то-то не обсуждать, с тем-то не иметь дела. Это скрывает слабость, это как сквозь дырявый плащ у Сократа выглядывает тщеславие, так и у нас слабость выглядывает через нашу простоту и наивный библеизм. Мы такие простые, что не можем себе позволить сложную мысль. За этим плохо скрывается нежелание и страх вести дискуссию, а без дискуссии невозможно развитие.

Но Вас могут обвинить в либерализме, в том, что скоро Вы начнете признавать однополые браки, раз общество становится таким. В том, что Вы перестанете верить в Божественность Христа...

Вы знаете, обвинить можно любого человека и это право обвинителя обвинять. А мое право – это презумпция невиновности. По-сути, подобные обвинения ни о чем не говорят, но лишь показывают, что есть категория людей, которая предпочитают набрасывать ярлыки, вместо того, чтобы разобраться в сути аргументации. Это раз. Второй момент - либерализм, в хорошем смысле слова – это конкуренция разных точек зрения, это принцип определенной свободы мысли, когда любая мысль позволена, любая критика даже приветствуется, потому что это позволяет христианину всегда быть в тонусе.

В чем могут заключаться крайности либерализма? Когда действительно либерализм становится безбрежным и размывает свои же основания. Либерализм предполагает свободу, в том числе от своей свободы. Если он становится разрушительным, то я должен идти дальше, мимо момента тотальной и огульной критики, при которой пренебрегается другое мнение. Мы должны это преодолеть, либерализм заставляет идти дальше. Путь либеральной мысли состоит из нескольких этапов. На первом этапе мы приходим к выводу, что традиция, о которой нам говорили, что ее нужно держаться двумя руками как за самый последний оплот всего правильного в мире, что она несовершенная, и она должна меняться. На этой стадии тебе кажется, что мир начинает рушиться.

На втором этапе ты начинаешь открывать какую-то систему ориентиров в мире, но она не такая жесткая и не "на трех китах стоит", т. е. она подвижная, но все-таки ты открываешь некоторые установки, согласно которым, уже по ту сторону жестких устаревших традиций, ты учишься ориентироваться в мире. Уже нащупывается "красная нить", ты уже видишь какие-то очертания, видишь свет и к нему движешься.

Следующая стадия, это когда ты встречаешь трудности на своем пути, ты встречаешь людей, которые тянут тебя в сторону или назад, и говорят:слушай, свет, который ты видишь - это, на самом деле, искушение, вернись к нам, в нашу комнату, за ее пределами ты ничего хорошего не встретишь. И тут начинается какая-то рубка, взаимная критика, начинается выяснение взаимоотношений, происходит нормальный конфликт интерпретаций, столкновение традиций. Столкновение, в котором человек начинает комбинировать свое мировоззрение из осколков старого и из интуиций нового. Такое случается.

Бывает, что человек скатывается в нигилизм, в цинизм, в огульную критику всего. Когда он говорит: я не знаю к чему идти, в каком направлении двигаться, потому что все, что я вижу – является продажным, поверхностным, и за всем кроется вопрос: кому выгодно? Это тоже бывает. А бывает и так, что этот цинизм затвердевает и человек тогда приходит к такому выводу: грехом больше, грехом меньше – ничего не меняется. И те, кто отстаивает традиционный христианский брак, и осуждают секс до него, на самом деле, такие же грешники, которые, скажем, вместо гомосексуализма занимаются мастурбацией. И человек приходит к такой мысли: а я пойду дальше. И здесь шкала уже размыта, и человек позволяет себе более изощренные "приключения". Это тоже путь. Но это никак не означает, что это тот путь, идя по которому, человек, начиная с либерализма, заканчивает каким-нибудь гомосексуализмом или просто начинает его оправдывать. Я могу привести множество примеров, когда человек через крайности консерватизма приходит к подобным извращениям. То есть это может быть связано как с радикальной закрытостью, за которой фобии и комплексы могут только множиться, так и радикальной открытостью, которая становится безбрежной и человек, покинув что-то очертаемое и узнаваемое, не находит новых ориентиров и не видит света. Тогда он тонет во тьме и впадает в различные пороки.

Поэтому я признаю эту критику, это верное опасение и определенный риск действительно существует.. Когда ты отпускаешь руки от чего-то, как тебе казалось, надежного, то ты можешь утонуть, но можешь и выбраться на берег, здесь всё возможно. Но я не вижу другого пути, как только путь через вызов свободы и через риск этой свободы. Это, на мой взгляд, полностью евангельский подход, когда мы должны пропустить все наши принципиальные решения в жизни через свободу, ответственность, и через момент разрыва с тем, что было нам знакомым, привычным, но что нельзя обожествлять, канонизировать и до остатка жизни сохранять как единственный питательный источник и стандарт жизни.

Многие христиане выражают опасение, что подобные плюралистические тенденции могут привести к еще большему дроблению внутри евангельского баптистского братства. Не видите ли Вы в этом проблему и опасность того, что Союзы России и Украины могут распасться на множество других союзов?

Я хочу напомнить, что у нас действует принцип автономии поместной церкви, и если мы хотим последовательно его придерживаться, то должны понимать, что Союз – это, по сути своей, ассоциация. Это свободное объединение разных общин, которые являются разными, по нашей конституции, по нашим баптистским принципам, поэтому они уже раздроблены в том смысле, что каждая община обладает внутренним самоуправлением и своеобразием. Это не только касается песен, которые поются на служениях и количества проповедей, но, в том числе, и определенных богословских предпочтений. Это конституционное право каждой церкви, поэтому если в Союзе будет большее многообразие, будет только лучше, поскольку будет конкуренция и, тем самым, будет сохраняться динамика развития.

И если это разнообразие не признать на уровне руководства, то внизу оно может вылиться в стихийное движение, которое, если его попытаются удерживать искусственно, вступит в конфликт с позицией лидера, что в свою очередь, будет провоцировать отчуждение руководства Союза от руководства поместной общины. Нужно, чтобы наверху давали четкие сигналы и сами понимали, что нам нужно многообразие, что оно спасительно для Союза в частности, и для евангельского христианства в целом. Это когда председатель, заместители, старшие пресвитеры, влиятельные богословы, преподаватели семинарий, публицисты и журналисты придут к договоренности о том, что нам просто необходима массированная поддержка ценностей многообразия в нашей среде. Мы разные, но мы вместе, и мы сильны, потому что мы разные. Вот когда это произойдет, многообразие примет конструктивную форму и обретет созидающую силу. Но если только наверху возобладает идея-фикс, что нужно все-таки навести порядок, что нужно разобраться с «небиблейскими подходами», что нужно разъяснить что такое хорошо и что такое плохо, это окончательно убьет здоровую инициативу и спровоцирует инициативу революционного и стихийного плана. Я уверен, тогда будут выходы из Союзов, люди будут или уходить в никуда, или вступать в другие Союзы и ассоциации, их просто к этому подтолкнут.

Поэтому я скажу так - это моя позиция, которую я слышал неоднократно от разных людей: до тех пор, пока нам позволяют быть здесь, мы будем служить на благо всех, но если будут «закручиваться гайки» и будут совершаться попытки втиснуть нас в какое-то прокрустово ложе или выровнять по стенке, то мы уйдем.

А кого вы подразумеваете под словом «мы»?

Мы – это вольномыслящие и творческие люди. Это пасторы, которые пытаются быть самими собой и вести свои церкви в русле актуальном, а не традиционном. Это интеллигенция евангельских общин, это образованные люди, студенчество, профессора и т. д. Если мы хотим этих людей потерять - давайте "закрутим гайки". Но надо понять и осознать, что от этого проиграют все.

Каким, на Ваш взгляд должно быть евангельское христианство начала третьего тысячелетия?

Нужно чтобы мы делали шаги за горизонт, шли вперед, это очень интересно, ведь это и есть жизнь. Но наши христиане часто живут какими-то древними идеями, и снова и снова предоставляют людям и обществу что-то устаревшее и неактуальное, без учета нашей культуры и менталитета.

Нужно всегда быть свежим, поэтому я, например, стараюсь никогда не повторять свою проповедь, как бы дорога она мне ни досталась, и сколько бы времени я на нее не потратил. Если я буду повторяться – это будет шаг в никуда. Мы можем много читать, но оригинальных идей так и не разработать, это милость Божья и мы должны у Него просить о ней.

Как я уже говорил, хочется, чтобы у нас развивались центры влияния, между которыми происходили бы дискуссии.

Мне бы хотелось, чтобы богословская и личностная эволюция у нас не останавливалась, чтобы мы увидели новые произведения, свежие идеи и, главное, живых людей, которые продолжали бы жить и творить, а не мумифицировались и музеифицировались. Мне бы очень хотелось увидеть именно такое христианство.
author profile image
Abdelghafour

Lorem Ipsum is simply dummy text of the printing and typesetting industry. Lorem Ipsum has been the industry's standard dummy text ever since the 1500s, when an unknown printer took a galley of type and scrambled it to make a type specimen book.

Комментариев нет

Отправить комментарий

no