Политическое богословие и вызовы войны в Украине

Политическое богословие и вызовы войны в Украине

Сегодня мы говорим о политическом богословии уже потому, что переживаем о происходящем в Украине и глобальной политике. Переживаем как небезразличные граждане и активные общественные деятели, но также как люди верующие и служители Церквей.

К участию словами и делами в политической сфере нас побуждает не только практическая целесообразность и желание общего блага. Наше богословие просто обязывает нас к этому, исходя из того простого и очевидного для верующих людей факта, что Бог сотворил мир, правит им и будет судить его.

Ветхий завет полон богословско-политических заявлений о Боге, говорящих о Нем как о Царе и о Его Царстве как высшем и вечном. «Господь царствует» повторяется в теократических псалмах. 

В Новом завете эту же линию продолжает тема господства Иисуса Христа над вселенной и над всеми сферами жизни (Фил. 2:10-11. Откр. 5:12). «Иисус – Господь» - это серьезное политическое заявление с весьма серьезными последствиями. За это наших братьев и сестер на протяжении всей истории Церкви преследовали и казнили. За это нас не любят. Но от этого мы не можем отказаться. Мы должны напоминать миру об ограниченной власти людей и структур и высшей власти Иисуса Христа. Мы должны напоминать любимым и не очень любимым, нашим и не нашим политикам об их ответственности перед Богом, и принимать наши решения исходя из ответственности перед Богом, а не из временной выгоды. Участвуя в политической жизни, мы не должны забывать о том, что служим и поклоняемся Господу Богу.

Помня о том, что Господь царствует, что нашему Спасителю дана всякая власть на небе и на земле, вопрос «можно ли быть вне политики?» звучит по-детски наивно или по-взрослому хитро и не оставляет нам большого выбора при ответе. Нет, вне политики быть нельзя, потому что эта сфера находится под властью Иисуса так же, как и все другие. К тому же, мы не можем быть вне общества и вне вопросов его политической организации. Мы – внутри. Или мы влияем, или на нас влияют. Мы не можем молчать об этой важной сфере, потому что она критически важна для всех других сфер и аспектов жизни. Господство Иисуса Христа и наша целостная миссия распространяются и на нее. 

Напомнив об этом необходимом основании для всех возможных богословских размышлений, я хочу предложить четыре тезиса о том, почему политическое богословие важно именно сейчас, с кем и о чем говорить, и какую цель все это должно преследовать. 

Тезис первый. Политическое богословие осознается как важное и практически необходимое в наиболее критические моменты истории и побуждает нас к осмыслению не столько политики, сколько нашей ответственности за происходящее в политике. 

Обычно мы задумываемся о нашей политической ответственности, принимая решения без должного понимания, позволяя себе наивность и доверчивость. Но рано или поздно это приводит к серьезному кризису. И вот тогда мы задаем вопрос: чем мы руководствовались, что привело нас сюда?

Политика – важная сфера, о которой пасторы должны говорить в рамках целостного христианского мировоззрения и основываясь на собственно богословских принципах. Т.е. пасторы должны говорить о политике не как политики, а как богословы. Политизация Церкви – это проблема. Отсутствие богословского осмысления политики – еще одна проблема. Печально, когда мы становимся заложниками чужих политических программ. Не менее печально, когда мы отказываемся от своей ответственности за оценку ситуации и принятие решений в этой важной для всех сфере.

Как верно замечает украинский богослов Роман Соловий, «для Церкви и ее миссии моменты кризиса часто служат водоразделами критических богословских рефлексий, потому что в этом случае Церковь вынуждена вести внутреннюю дискуссию, пытаясь переосмыслить свои наиболее фундаментальные предпосылки относительно «почему» и «зачем» своего бытия в мире» [1, 3]. Почему именно во времена кризиса? Потому что «религиозные сообщества склонны обращать внимание на кризис в мире лишь тогда, когда он угрожает их выживанию и росту – особенно когда становится ясно, что унаследованные понятия о богословии и миссии теряют свое значение» [1, 14). Итак, сегодня – как никогда. 

Тезис второй. Политическое богословие должно помогать Церкви в развитии отношений, в первую очередь, с обществом, а уже затем с государством. 

Иногда различают богословие политическое и богословие публичное. Политическое фокусируется на отношениях с государством, публичное – с обществом. Нам нужно и то, и другое.

Представим себе треугольник, вершинами которого будут Церковь, общество и государство. Церковь склонна иметь дело сразу с государством, потому что государство требует внимания, иногда подарками, а иногда давлением или угрозами. Но и обсуждать вопросы с государством привычнее – иерархам Церкви и политикам всегда легче договориться. С обществом все сложнее. Но общество – важнее. Потому лучше, когда Церковь влияет на общество, и через общество влияет на государство и его политику. 

Акцентируя внимание на обществе, мы предполагаем, что Церковь должны выстраивать отношения, в первую очередь, с живыми людьми, не с институтами. Все это так. Но зависимость от переменчивых мнений людей не менее опасна, чем зависимость от государственных структур.  

Мы всегда должны быть в поиске оптимальных форм взаимодействия Церкви с обществом и государством. Это может быть пророческий голос меньшинства, свидетельство в условиях дискриминации или гонений, взаимно уважительное и выгодное партнерство. Но никак не сервилизм и не господство, не цезарепапизм и не папоцезаризм.

Должен сказать еще одну важную мысль об этом треугольнике. Долгое время я акцентировал внимание на обществе. Но, как показывает нынешний украинский опыт, иногда общество настолько зависит от государства, что они или вместе выживают, или вместе погибают. В ситуации геноцида это именно так.

И последнее о треугольнике Церковь-общество-государство. Я все более думаю о собственно Церкви и ее самостоятельной значимости. Будет сильная Церковь – будет полноценный диалог с общество и государством, будут уважительные отношения, будет хорошо всем, клиру и миру, ubi et orbi. Если же Церковь начнет заискивать перед сильными мира или симпатиями народа – потеряет себя. Наша первостепенная задача как служителей Церкви – укреплять собственно Церковь и беречь ее от недопустимых компромиссов. 

Тезис третий. Политическое богословие евангельских церквей должно ставить своим приоритетом осмысление и защиту религиозной свободы как основы других свобод. 

Евангельские Церкви прошли долгий путь к своему нынешнему статусу в украинском обществе. Их уважают, с ними считаются. Но так было не всегда. Во времена господства московского православия они считались сектами и жестоко преследовались. Советская власть продолжала эту политику. Ее следы сохраняются до сих пор, хотя бы в том, что большинство украинцев по-прежнему считает свою страну православной, игнорируя или дискриминируя представителей других церковных традиций. Поменять стереотипы людей не так просто, но они постепенно меняются. Отношение государства поменялось быстрее – вместе с католиками и греко-католиками протестанты получили признание в качестве равноценных партнеров государственно-конфессиональных отношений. 

Сегодня, во время войны, вопрос религиозной свободы – это вопрос выживания. Если русский мир поглотит Украину, то кроме московского православия не выживает ни одна конфессия. 

Вот почему так важно поднимать тему религиозной свободы как условия выживания Украины и украинских Церквей – и в дискуссиях церковных, и на международных встречах. Политики, правозащитники, священники должны понимать, что «русский мир» - вызов не только Украине, но и всему миру. В том числе это вызов нашему пониманию мира как безопасного и мирного места для сосуществования народов и Церквей. Как напоминает украинский богослов и волонтер Тарас Дятлик, будущее глобальной церкви и нашего верного свидетельства миру зависит от нашей готовности пересмотреть «богословие мирного времени» как главную повестку дня глобального христианства и позволить пророческим голосам из зон военных действий изменить наше понимание того, что означает следовать за Христом. По его мнению, Церкви, которые живут и служат в условиях авторитарных режимов и насилия, способны предложить более сложное и глубокое понимание веры, компромиссов и борьбы за выживание [2]. 

Тезис четвертый. Политическое богословие по своей природе миссионально, поскольку движимо не интересами Церкви в завоевании выгодных для нее позиций и преимуществ, но пониманием роли Церкви в миссии Бога. 

Миссия Бога – это та всеобъемлющая рамка, в которой все слова и дела христиан и Церкви обретают смысл и цель. Не общественное благо и государственная безопасность, не привилегии для церковных организацией и общественно-политическое влияние церковных иерархов, но Missio Dei, в рамках которой у нас есть всегда скромная и оттого не менее ответственная роль свидетелей, посланников, соучастников. 

Второй важной концепцией здесь можно считать Божье Царство, которое, как подчеркивают украинские богословы, «уже присутствует в мире – и в Церкви, и за ее пределами. Знаки Царства могут быть видны во всех манифестациях любви, самопожертвования ради других, попыток защитить человеческое достоинство и свободу в экстремальных условиях войны» [1, 10]. Именно идея Божьего Царства позволяет оправдать участие христиан в более широких общественных процессах, выходящих за привычные границы Церкви.

Что означает миссия Бога и в чем мы видим знаки Божьего Царства сегодня, во время войны в Украины? Ответ на этот вопрос требует большой и серьезной богословской работы.  Как верно замечает украинский миссиолог Иван Русин, «Война изменила ландшафт. Церкви предстоит выставлять новые маячки, которые помогут прокладывать маршруты к аутентичному и целостному служению обществу в военные и послевоенные времена. Ландшафт другой и сложный, но миссия церкви неизменна - служить целям Божьей миссии для Его славы и настоящего благополучия человека и общества» [3].

Я призываю всех нас, пасторов и богословов, политиков и волонтеров к активному осмыслению наиболее актуальных на сегодня вопросов политического богословия, которые отвечали бы на вызовы войны, несправедливости, попрания человеческого достоинства, откровенного пренебрежения нормами морали и права, слабой политической воли для защиты жертв агрессии, страха и пессимизма в  отношении будущего. Понимаю, что есть немало серьезных экспертов и целых мозговых центров, которые тоже думают об этом. Но мы как служители Церкви не можем переложить свою ответственность на людей внешних. Напротив, мир ожидает от нас пророческого слова и действия. 

Для того, чтобы реализовать свое особое призвание в общественно-политической сфере, Церковь должна оставаться Церковью. Быть Церковью, которая с готовностью принимает свою общественно-политическую ответственность, особенно в наиболее драматические моменты истории; быть Церковью, которая любит свой народ, но способна противостоять соблазнам политической власти; быть Церковью, которая действует бескомпромиссно и не продает свою свободу; быть Церковью, которая понимает свою роль в миссии Бога и Его Царстве. Лучшее, что Церковь может сделать для своего народа - быть верной своему призванию. На этом стоим, и не можем иначе. Да поможет нам Бог.  

Примечания

1.    Roman Soloviy. The Church Amidst the War of Attrition: Ukrainian Evangelical Community in Search of a New Mission Paradigm // Religions, 2024, 15, 1136

2.    Taras Dyatlik. 999 days. Beyond Comfortable Silence. Indigenous Churches, War Zones, and the Global Church’s Theology of Convenient Peace // https://dyatlik.blog/2024/11/18/999days/

3.    Іван Русин. Ідентичність, етнос, нація // Богомисліє, 2024, 34:1. Спеціальний випуск «Ідентичність. Етнос. Нація». – С. 4.