«Эпистемология религии: онтологические допущения, ключевые концепты, познавательные стратегии»
(Донецк: Донецкий национальный университет, 2012. - 447 c.)
О философии религии написано довольно много, в особенности о природе и структуре религии, ее онтологических основах. Монография не повторяет уже проторенный исследовательский маршрут и восполняет отсутствующее, известный и существенный пробел, связанный с неопределенностью эпистемологического статуса религии и ее понятий.
Автор основывается на аналитической традиции философии религии и развивает ее положения применительно к своим исследовательским интересам. Может показаться, что монография посвящена анализу западной методологии и ее пересказу на более понятный для отечественного религиоведения язык. Но на самом деле автор исходит из локальной ситуации, задает свои вопросы, и привлекает западную философию религии в собеседники на своей территории, не перенимая ее в ее собственной логике. Более того, похоже, автору интересна не сама религия как специфический феномен и тип мировоззрения, а ее объяснительный потенциал, ее способность производить теории, эвристически полезные независимо от связи с «объективной реальностью».
Предметом анализа становятся эпистемические модели – возможные миры, вечность и временность, вера как форма познания, т.е. не религиозные феномены, но способы описания и понимания религиозных феноменов. И в этом открывается общефилософская значимость исследования – в ущерб религиоведению (точнее, философии религии), но на пользу методологии в целом.
Содержание монографии разворачивается как ответ на авторские вопросы: «Религии есть, а то о чем они «говорят» нет? Знание и религия – несовместимые понятия? Если религии продуцируют девиантные псевдознания, почему они имплицируют столь нетривиальные следствия? Каким образом эти недостоверные и необоснованные эпистемы могут быть познаны, познаны объективно и логически связно? Достаточно ли для этого рациональных познавательных интенций, понятийных ресурсов, методов, фактов, наконец?».
Автор обращает свое внимание на средства выражения религиозного, средства связи мира «реального» с миром инореальным - экзистенциальные смыслы, аксиологические константы, фантастические универсалии и архиметафизические формулы.
Владимир Волошин мало что сказал о том, что открывается посредством эпистемологических концептов и процедур, но о самих познавательных инструментах (возможностях их применения, дополнения, логико-методологического испытания) сказал хорошо и оригинально.
«Исходным рубежом» избран «третий мир», рассматриваемый в координатах нормативистско-ценностного эпохе» (с. 5). Это не мир религиозного в себе и не мир его социально-исторических проявлений, а мир знаний, обладающий своими внутренними законами. Выясняется вопрос о возможностях и формах философской рефлексии религиозного знания - как возможно знание о знании, логически непротиворечивый способ описания религиозного знания, познанного или пережитого опытным путем.
Религия в монографии рассматривается, прежде всего, как «явление культуры», т.е. как специфическая форма отражения реальности, не обязательно «фантастическая», но не соизмеримая с «объективным» миром. Автор явно предпочитает знаниевый статус религии, как одного из человеческих конструктов. Но вопрос о религии ставит под вопрос и «реальность». Тезис автора о том, что «Религия с позиций эпистемологии предполагает взгляд на эпистемологию со стороны религии» представляется интересным и значимым для не только религиоведческой, но и общефилософской дискуссии о контурах и содержании современной эпистемологической парадигмы.
Монография написана явным эрудитом, с привлечением широкого круга источников и литературы на русском языке, освоен почти весь массив доступных текстов. При этом очевидна слабость, связанная с недоступностью текстов на иностранных языках, прежде всего на языке английском, коль уж автор опирается на аналитическую традицию. При такой структуре библиографии неминуем авторский субъективизм в прочтении традиции, оставшейся для него «чужой», а от того, возможно, и более интересной, но все же менее понятной в своей собственной логике. Впрочем, изучая западные подходы «со стороны», автор компенсирует слабость этой наблюдательной позиции внимательным и глубоким отношением к основным концептам, причем часто видит больше, чем их авторы.
Монографии В.В. Волошина – первый значительный вклад в освоение пока еще новой для украинского религиоведения территории исследований. Без дальнейшей разработки эпистемологии как актуального направления или даже основы всего религиоведения академичность последнего останется всего лишь претензией.
Комментариев нет
Отправить комментарий