Условия диалога

Если успокоить эмоции и придерживаться здравого смысла, т.е. элементарной рациональности, то все стороны конфликта признают необходимость диалога.
У диалога нет альтернативы. Как и у жизни. Есть война как отсутствие диалога и смерть как отсутствие жизни. Но это не альтернатива, это ее отсутствие.
Вне диалога каждая сторона будет искать своего, сталкиваясь снова и снова с интересами другого. В диалоге открывается возможность понимания (не только себя и своего, но и другого) и основанного на таком понимании компромисса.
Отрицая необходимость диалога, мы обречены на истребление другого и на разрушение себя в столкновении с другим, т.е. на саморазрушение. Ударив другого, мы убиваем человечность в себе; плюнув в другого, плюем в себя, в образ Божий в нас, в то, что делает нас человеком.
Не только побежденный, но и победитель нуждается в диалоге, в установлении мира и восстановлении отношений. Тем более это справедливо в мире глобальных связей и всеобщей зависимости.
Мы должны говорить и слушать, точнее в обратном порядке – слушать и говорить. Если наш разговор умолкает, начинают говорить пушки. Для того, чтобы умолки пушки, люди должны вернуться к разговору.
Но даже признав необходимость диалога, мы не можем его начать, мы лишь делаем его в принципе (а не на деле) возможным. Возможность диалога всегда под вопросом. Потому что найти общее у жертвы и агрессора очень трудно. Можно призвать остановиться того, кто бьет. Но трудно остановить того, кто плачет. Легче прекратить наступление, труднее остановить цепочку кровной мести. Проходит злость, остается обида, вина, травма. Можно заключить перемирие и всю жизнь доживать без прощения.
Условия диалога – вне поля рациональности. Эти условия фундаментальны, встроены в целую нашу природу, а не только в наш разум: сострадание, правдоискательство, уважение свободы, готовность к покаянию.
Сострадание – первейшее условие диалога. До того, как мы начнем говорить на языке аргументов, нам нужно выразить сострадание – молчанием или соучастием.
Правда – тот ориентир, который выводит нас за пределы наших позиций и сближает за этими пределами, сближает вокруг высшей, Божьей правды и справедливости (правды в отношениях между людьми).
Свобода - необходимое условие отношений между разными, которые хотят отстаться разными и при этом иметь общее. При этом свобода другого испытывает мою свободу. Я свободен предложить другому диалог и мир. А он свободен отказаться. Здесь нет гарантий, есть чистая возможность – примирения и общения. Все сложно. Но вне свободы нет ничего, есть ничто, есть чистая невозможность отношений.
Покаяние – еще одно условие диалога, самое христианское из названных, самое ключевое, так как без него не возможны сострадание, правдолюбие, свобода. Как верно заметил Райнхольд Нибур, «Христианская вера должна убедить нас в том, что политические конфликты представляют собой столкновения грешников, а не праведников с грешниками. Она должна умерить стремление к самооправданию, которое неизбежно сопутствует всякому конфликту. Дух раскаяния составляет важный элемент чувства справедливости» (Нибур Р. Почему церковь не стоит на позициях пацифизма? // Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райнхольда Нибура. М.: Юрист, 1996. - С. 527).
С выполнения и постоянного соблюдения этих условий может начаться диалог, а в диалоге могут открыться сближающая истина Божья и мир, который «превыше всякого ума». Т.е. выполняя простейшие условия диалога, мы открываемся чуду примиряющего Божьего присутствия.
А где же во всем этом единство? Единства может и не быть. Диалог не ведет к единству, он ведет к уважению и принятию другого именно как другого. Единство – не цель, а cлегка возможное следствие. Это дар, который изредка дается тем, кто сострадает другому, ценит свободу настолько, что не продаст свою и не нарушит чужую; при этом стремится к истине, а не оправданию себя; и готов начинать с себя, прерывая покаянием круг агрессии.
Можно мечтать о даре. Но начинать нужно с простых условий, с первых шагов с нашей стороны – выразить сострадание, признать над собой высшую правду, уважить свободу «врага» и первому покаяться в развязанном насилии. Дерзнувший на это остановит серию зла. Вряд ли за это нас тут же обнимут, но и вряд ли тут же ударят. С этой неожиданной паузы начинается диалог.