Куда мог бы убежать убийца

При разделе земли Бог не забыл и про левитов. Все колена из своих уделов должны были выделить левитам 48 городов с прилегающей землей. Шесть из этих городов были необычными.

Они назывались убежищами, «куда мог бы убежать убийца, убивший человека неумышленно» (Числа 35:11).

Странное соседство, не правда ли? Левиты, которые служат Богу и ведут особенно праведный образ жизни. И здесь же преступники, запятнавшие себя кровью.

Это один из великих парадоксов Библии – святость и кровь соседствовали, святость достигалась через кровь жертвы, кровь преступника очищалась кровью жертвы.

Самое святое и самое грешное не разделялись, а встречались и примирялись.

Священник заступал собой грех. Левиты прикрывали собой преступников.

Города убежища разделяли убийц и мстителей, позволяя обществу сказать свое рассудительное и взвешенное слово.

Обычно было так: «мститель за кровь сам может умертвить убийцу: лишь только встретит его, сам может умертвить его» (19). Вместо суда и следствия действовала простая месть.

Но в городах убежища убийца мог скрыться от мстителя и дождаться суда, на котором решать будет не мститель, но все «общество должно рассудить между убийцею и мстителем» (24).

Если общество решит, что убийство было неумышленным (т.е. убивший для убитого «не был врагом его и не желал ему зла» (23), то убийца должен жить в городе убежища до смерти великого священника. За пределами же города мститель будет вправе убить.

Бог напоминает через Моисея: «Кровь оскверняет землю, и земля не иначе очищается от пролитой на ней крови, как кровью пролившего. Не должно осквернять землю, на которой вы живете, среди которой обитаю Я» (33-34).

Кровь образует замкнутый круг бесконечной мести. И Бог разрывает его.  Вместо жертв человеческих – жертвы животных. Вместо кровной мести – заключение в городах убежища. 

Месть все упрощает. Но Бог усложняет простую связь убийства-мести. Он хочет нашей рассудительности, сознательности, ответственности.

Это особенно важно по отношению к тем, чья вина не доказана и только должна быть установлена. Но это имеет смысл и к тем, кто убил сознательно.

Каин убил брата, но ему не мстят. Он ходит со своей меткой – и люди сторонятся его. Он носит свою вину, и никакая месть ее не смоет.

И здесь даже общество не рассудит. Здесь только Сам Бог может дать прощение и убежище.

Не спешим ли мы с выводами о преступлении и наказании?

Есть ли место рассудительности?

Найдутся ли те святые, кто станут между виновным и мстителем, и не дадут осквернить Божью землю новой кровью?