Глобализация и власть

Глобализация связана с перераспределением и мутациями власти, рождением ее новых форм и порядков. Казалось бы, «детерриторизация» освобождает. Мы больше не определяемся «здесь» или «там», мы живем в движении, ускользая от прописок и привязок, цепей и решеток, запретов и налогов.

Но каждое новое «освобождение» на деле оказывается новым порабощением. Освобождая от географии, глобализация усиливает иные зависимости. Власть становится почти невидимой, вездесущей, всепроникающей.

И в этом качестве она становится еще более вызывающей для христианских представления о Царстве Бога и господстве Христа.

Власть глобального мира словно подражает универсальной и мягкой силе Евангелия, претендуя на место Евангелия, выступая новым «евангелием». 

Иногда новые глобальные силы действуют более инициативно и креативно, чем Церковь, дорожащая своим статусом наиболее консервативного и авторитетного института, определенностью границ и надежностью стен.

Не случайно миссиологи Лозаннского движения адресуют вопрос о глобализации власти (см. доклад «Глобализация и Евангелие») к Церкви: «Если современная глобализация не только интенсифицирует, но и трансформирует власть, то что это значит для Церкви в свете Евангелия? Как можно использовать власть и в чем нужно противостоять ей?».

Очевидно, что Церковь должна отказаться от всякой собственной и всякой иной власти ради послушания власти Христовой. Это позитивная секуляризация, которая так и не была осуществлена в истории. Лютер сдался. Власть реформировалась быстрее, чем реформировалась Церковь. А потому включила церковь в свои новые порядки и  использовала в своих интересах.

В этом смысле глобализация, постсекулярность и постмодерн дают Церкви новый шанс. Старый порядок рушится, новый еще возникает. Церковь свободна от старых договоренностей, она может обрести свою субъектность, свою зависимость от Христа и независимость от мира, утвердить власть Христа как единственную.

Что это значит? Это значит, что больше нельзя ссылаться на свой авторитет как на само собой разумеющийся. Это значит, что нельзя использовать насилие и риторику принуждения. Это значит, что не приходится ожидать от государства подарков, а от общества оваций.

Церковь теряет все, что имела от прежней власти, чтобы вернуться под власть единственного Господина.

Отныне она должна умолять и убеждать, увещевать и доказывать - т.е. служить, не больше. Освещать, осаливать, заквашивать.

Прославлять Царя и возвещать Царство.

Это власть блаженных – нищих, кротких и гонимых.