Четыреста против одного

Ахаву понравилось побеждать. Он поверил в себя как великого полководца.

И пророки угождали ему в этом самообмане.

Четыреста пророков говорят: иди, победишь, заберешь Рамоф Галаадский.

Лишь один Михей отказывается говорить то же, что и все.

Его не любит царь: “он не пророчествует о мне доброго, только худое” (3 Царств 22:8). Его не любят коллеги-пророки: портит общую картину.

Доброжелатели советуют: скажи приятное царю, и всем будет хорошо. Но Михей стоит на своем: 
“Жив Господь! Я изреку то, что скажет Господь” (14).

Сказал, и задумался. А может таки подыграть? Так или иначе, Бог Свой план выполнит. А люди  пусть глотают желанную сладкую ложь, раз им так нравится.

Иди, царь, победишь. Но царь не верит, требует истины. 

Ну раз истины тебе хочется, то скажу как есть: 
“Вижу всех Израильтян, рассеянных по горам, как овец, у которых нет пастыря” (17).

Не нравится истина,  ни царю, ни пророкам. Больше всех возмущался пророк Седекия: “Неужели от меня отошел Дух Господень, чтобы говорить в тебе?” (24). 
Бьют Михея, унижают, в темницу влачат.

А он кричит царю пуще прежнего: “Господь попустил духа лживого войти в уста всех сих пророков твоих; но Господь изрек от тебе недоброе” (23).

Погиб Ахав. А вместе с ним погибла честь пророков.

Так во все дни: четыреста пророков говорят от имени Бога ложь. Михея никто не слушает, а если слушают, то бьют и вновь прячут в темницу.

“Я один, все тонет в фарисействе”.

“Не нужно нам правды, скажи нам приятное!”, - требуют цари, требует народ.

Но Бог – не Санта. Михей напоминает об этом, но его одинокий голос тонет в неистовом праздничном шуме.