Я очень рад быть частью большого и славного наследия Кестона. Это история, которая продолжается, с ней связана история моей семьи. Я родился в СССР, в репрессированной семье нерегистрированных баптистов. Мой отец получил тюремный срок за свою религиозную активность, а мама потеряла свою работу. Это не испугало их, они продолжали распространять тамиздатовские копии Священного Писания, завезенные из-за рубежа. Они знали, что у них есть друзья, братья и сестры по всему миру, которые заботятся и возвышают свой голос в защиту свободы совести и проповеди Евангелия.
Почему я вспоминаю эту историю? Потому что у нее есть продолжение. Весной 2014 года у меня была привилегия работать в Кестон центре. Я изучал документы, связанные с историей нерегистрированных баптистов в СССР. Надеюсь, мы все помним, что происходило той страшной весной – аннексия Крымы и начало войны на Востоке Украины. Я читал документы советских лет и понимал, что все это страшнее, чем старая история, что все это будет повторяться у нас на глазах – не только на оккупированных Россией территорией Украины, но и в самой России.
Сегодня миссионерская и любая другая публичная деятельность зарегистрированных религиозных организаций жестко ограничивается, а нерегистрированных групп – запрещается. Изучение Библии в кругу семьи и друзей в частном доме за чаем толкуется как нелегальная деятельность. Баптистские церкви на оккупированных Россией территориях Украины фактически ушли в подполье.
В России намечается та же тенденция. Все христианские церкви кроме РПЦ оказываются в положении «врагов государства» или как говорили при Сталине, «врагов народа».
Что будет дальше? Из истории мы знаем, что церкви найдут новые форматы служения, что ограничения свободы и гонения будут новым стимулом для их развития. Но для государственного режима, подавляющего свободу религии, это будет началом конца. Так было с СССР, так будет и с постсоветской империей.
Для официальных церквей, выбравших путь компромиссов с властью, этот вариант развития угрожает полной потерей свободы и репутации. Для церквей свободных и верных своей вере это создает возможность обновления своей церковной жизни и миссионерской стратегии.
Одним словом, история религии в советском/постсоветском контексте вряд ли может считаться законченной, ее новые повороты удивят даже бывалых исследователей. А это значит, что Кестон центр сохраняет свое важное значение – как хранилище документов и место встречи старых и новых друзей, все тех, кому небезразличны вопросы религиозной свободы и судьбы верующих людей в постсоветском пространстве.
Комментариев нет
Отправить комментарий