Движение пятидесятников представляет разновидность экзальтированного христианства, известного с апостольских времен. Как самостоятельный феномен выделяется из протестантских (в нашем ареале, как правило, баптистских церквей) движений за освящение, духовное обновление и духовные дары. Акцент на крещении Святым Духом и связанных с этим переживанием экстатических состояниях выражает недовольство рациональным и формальным отношением к вере, якобы присущим традиционным протестантским конфессиям. Свобода в самовыражении религиозных чувств здесь соседствует с особой строгостью в морали, жестким регламентом поведения членов общины, закрытостью от внешнего мира.
Своим появлением в Российской империи пятидесятничество ответило на вопросы о целостном, «полном Евангелии», которое включает в себя не «только Писание» (не только методичную экзегетику библейского текста, как у баптистов), но и его переживание; не «только веру» (рафинированную и абстрагированную от чувств), но также веру, подтверждаемую знамениями и чудесами. Мистицизм и экстатика, от которых Лютер призывал очистить реформированное христианство, оставались его скрытой возможностью, спустя четыре столетия явленной в пятидесятничестве.
В организационной структуре пятидесятничество стало не столько новой конфессией, сколько межконфессиональным духовным движением, ответив на протестантские поиски неиерархического, неформального способа самоорганизации. В среде разных церквей возникли «пятидесятнические» группы, практикующие «духовные дары», но при этом не покидающие свою конфессию. Названный объединяющий потенциал пятидесятнического движения вступал в противоречие с консерватизмом и закрытостью первых пятидесятнических общин, возникших в условиях традиционного общества. В полной мере межконфессиональный экуменизм проявился в неопятидесятничестве, ответившем на кризис традиционных конфессий и вызовы социальных трансформаций, и принявшем форму не организации и даже не движения, а сети. Если пятидесятничество ставило целью объединить «крещенных Духом» христиан в их противостоянии миру и особенной духовной атмосфере, то неопятидесятничество выступило с программой проникновения в мир, его активного освоения в многообразии социальных, экономических, политических, а не только духовных связей.
Комплексная методология позволяет выяснить не только саму природу исследуемого феномена, но и его проекции на социально-экономическую, политическую, культурную жизнь общества; открывает целостную картину феномена пятидесятничества в его внутренней эволюции и социальных измерениях.
Пятидесятничество и неопятидесятничество в постсоветских странах стало значимым фактором социальных перемен – религиозные общины превратились в центры социальных инициатив, тем самым изменилась сама структура общества, церкви оказались agents of changes в процессе формирования гражданского общества и плюрализации общественной и религиозной жизни.
На примере эволюции традиционных пятидесятничестких церквей в современные неопятидесятнические духовные движения можно проследить общие закономерности развития постсоветского протестантизма, его способность к социальной адаптации, политический потенциал, экономические приоритеты. Учитывая генетическую связь данных церквей с европейским протестантизмом, представляется крайне актуальным вопрос о взаимосвязи данной формы религиозности с прозападными политическими и экономическими ориентациями.
Вот лишь некоторые вопросы к теме эволюции пятидесятничества на постсоветском пространстве:
Возможна ли некая типизация при сравнительном анализе развития пятидесятничества в Украине, России, Латвии?
Каков характер корреляции между религиозной и общественной ситуацией в названных странах?
Пятидесятничество и харизматическое движение – этапы эволюции одной общности или разные направления развития?
Что явилось определяющим фактором эволюции церквей – внутрицерковные процессы или социальный заказ?
Евангелие процветания – путь к финансовой самостоятельности от Запада или форма финансовых манипуляций прихожанами?
Как изменился типичный портрет пастора?
Количественная динамика – пик роста уже позади?
Феномен мегацерквей: что главное – спрос на шоу, большие деньги, авторский проект пастора?
Особенности церковной структуры и руководства – от демократизма к его самовырождению?
Харизматические движения – общее будущее или временный бум экзальтированного христианства?
Будущее харизматических церквей – маргинализация или социализация?
Жизнеспособен ли неопротестантизм в зоне влияния пророссийской «православной цивилизации»?
От симпатий к демократии к антигейпарадам: какова логика перемен в общественно-политических ориентациях церквей?
В процессе подобных исследований становится возможным моделирование целостной картины эволюции пятидесятнических и неопятидесятнических церквей на постсоветском пространстве во всем многообразии их связей с общественными трансформациями
Комментариев нет
Отправить комментарий