Последняя песня

В конце пути Моисей поет. Он впитал закон в себя, усвоил его,  и теперь этот закон уже не на скрижалях каменных, но звучит песней сердца. Если быть точным, то звучал дуэт – Моисею подпевал его преемник, Иисус Навин.

Они пели о верности Божьей и неверности людей: «Бог верен… Но они развратились пред Ним» (Втор. 32:4), о гневе Божьем и Его же милости: «Господь будет судить народ Свой и над рабами Своими умилосердится» (36).

И это было больше, чем песня, это был разговор сердец. Эти слова выходили из сердца Моисея и стучали в сердца израильтян: «Положите на сердце ваше все слова… и завещайте их детям своим.., ибо это не пустое для все, но это жизнь ваша» (46-47).

С этой песней Моисей отдавал свою жизнь. Жизнь уходила, выходила из него песней. Ибо «в тот же самый день… говорил Господь Моисею: взойди на гору Аварим… и умри на горе» (48-50).

Эта песня – прославление Бога и плач о людях. Разительный контраст между величием Божьей любви и низостью людей делает песню эмоциональной насыщенной и противоречивой, временами песня переходит в молитву-хвалу, местами – в гневный крик: «Имя Бога прославляемо… но они не дети Его по своим порокам, род строптивый и развращенный» (3, 5); «Он нашел его в пустыне, в степи печальной и дикой, ограждал его, смотрел за ним, хранил его, как зеницу ока Своего… вознес на высоту.., и утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и оставил он Бога» (10-15). 

Иногда звучит такое, после чего, казалось бы, говорить уже не о чем, можно смело ставить крест: «Они народ, потерявший рассудок, и нет в них смысла» (28).

Но очень важен финал этой песни: «Веселитесь… Он отомстит за кровь рабов Своих.., и очистит землю Свою и народ Свой!» (43). 

По делам мы  - «не дети Его», по неверности – «род развращенный». Но Он – по величайшей любви и милости - все же называет нас Своими.

Лишь Ему постижимым чудом Он превращает трагедию наших отступлений в драму очищения и примирения.

Не должны ли мы веселиться, празднуя Божью верность вопреки всему?

Не должна ли эта торжественная тема звучать в конце всех наших песен и проповедей, да и в конце нашей противоречивой жизни?