Теснота и простор

Давид поет с юности. Пастуху это приличествовало. Но и став царем, он не прекращает обращаться к Богу с песнями.

Ведь все, что случается в жизни Давида – это от Бога. В песнях он осмысливает свою жизнь как дар Божий, проповедует об этом, кается, благодарит.

Он не «сделал себя сам». Он сам видит свою жизнь как чудо Божье, чудо Божьей милости и щедрости.

Жизнь Давида мало чем отличалась от жизни других, обычных, маленьких людей. Он не видел, не мог видеть бОльшего масштаба. И даже когда он прославился и преуспел, он тоже мог стать обычным, хотя и знатным, грешником. Человек склонен попадать в ямы и западни, падать и тонуть.

Интересно, что Синодальный перевод говорит о беде как тесноте, как месте или стихии, откуда не вырваться:

 «Объяли меня волны смерти, и потоки беззакония устрашили меня; цепи ада облегли меня, и сети смерти опутали меня. Но в тесноте моей я призвал Господа» (2 Царств 22:5-7).

Беда – это теснота, из которой нет выхода, в которой ты зажат, в которую пойман.

Но Бог может «потрясти, всколебать» весь порядок этого падшего мира, в котором мы ограничены и пойманы. Он сходит с высоты небес, «обнажает основания вселенной» и освобождает нас: 

«Простер Он руку с высоты, и взял меня, и извлек меня из вод многих… И вывел меня на пространное место, избавил меня» (22:17,20).

Лишь Бог может вывести нас на простор, где легко дышится и откуда все правильно видится. Чем ближе мы к Богу, тем охотнее и легче расстаемся с привычными, но тесными местами. Не привязываясь, не прячась, не теряясь. Выходя, освобождаясь, вырастая, поднимаясь, открываясь.

Нас не поймает ни провинция, ни столица; ни бедность, ни богатство; ни зависимость, ни власть. Бог – это бесконечный простор свободы. 

Никаких измерений, никаких ограничений широты-долготы-высоты-глубины. Только в этой Божьей бесконечности мы можем найти себя, свое место, свое счастье. 

Все остальное будет тесным.