Новалис против Лютера

Новалис против Лютера

Есть юбилеи, после которых молодым уже не называют. В этом году протестантизм отметил пятисотлетие. Много ли это?

Мы все еще моложе православных – на те же пятьсот лет. И намного моложе католиков. Мы все еще молодые, если сравнивать с другими.

Но уже не настолько молодые, чтобы быть наивными относительно возраста.

И все же мы привыкли называть протестантизм молодым. И прощать ему грехи и болезни молодости – безответственность, гиперкритицизм, максимализм, бросание в крайности.

Другой взгляд мы встречаем у Новалиса. Молодость для него – не позднее начало, а начало первое. Поэтому молодым был католицизм. «Это была первая любовь, любовь, почившая вечным сном под давлением деляческой жизни, любовь, память о которой, вытесненная своекорыстными заботами, и узы которой впоследствии во всеуслышанье объявлявшиеся обманом и грезой и осуждавшиеся позднейшим опытом,— любовь, которая навсегда была перечеркнута большей частью европейцев», писал Новалис в своем знаменитом эссе «Христианство, или Европа».

Для него католицизм – первая любовь, вечная молодость. А протестантизм – власть мертвой буквы и делячества, попытка «приспособить историю к домашней, бюргерской нравственно-семейной обстановке», «заключить религию в государственные границы», «подорвать религиозное космополитическое чувство».

Реформация знаменует собой умирание исторического христианства, разрыв с живой традицией, «Поэтому история протестантизма не обнаруживает перед нами величественных явлений сверхземного; только его начало блистает мимолетным огнем неба, но вскоре после этого заметным становится иссушение святого чувства; светское взяло вверх, художественное чутье разделяет страдания, но редко, там и сям вспыхивает чистое, вечное пламя жизни и уподобляет себе маленькую общину. Пламя гаснет, и община распадается и уносится течением».

Протестантизм разрушил основу, в том числе основу себя. Обратив свою критику против католической традиции, он создал роковой прецедент: «Первоначальная ненависть к католической вере постепенно перешла в ненависть к Библии, к христианской вере и, наконец, к религии вообще». Критика другой традиции – частный случай критики традиции как таковой, рано или поздно она обернется против нас, придет наш черед.

Протестантизм хотел отмежеваться от старого христианства, но теперь и он сам не молод. Возможно ли обновление?

Может ли еще не совсем старый (но уже совсем не молодой) протестантизм обновиться?

Новалис признает, что  когда-то обновление не удалось даже «молодому» католицизму. «Безграничная косность легла тяжким бременем на погрязшей в самонадеянности корпорации духовенства. Корпорация застыла в чувстве своего авторитета и инертности, в то время как миряне постепенно отнимали у нее опыт и ученость и сделали громадные шаги на пути просвещения. Забыв свой собственный долг быть первыми среди людей по духу, пониманию и просвещению, клир предался низменным вожделениям; пошлость и низость его образа мышления стали еще отвратительнее, ибо оттенялись профессией и одеянием. Так постепенно пали уважение и доверие, столпы земного и небесного царства и тем самым была уничтожена эта корпорация и действительное господство Рима прекратилось задолго до мощного восстания».

Потому протестантизм и возник – как реакция на безответность основной традиции. Но сегодня вопросы обращены уже к нему самому, к традиции обновленной, реформированной.

«Не должен ли протестантизм, наконец, прекратить свое существование и уступить место новой, более стойкой церкви? Другие части света ждут умиротворения и воскресения Европы, чтобы присоединиться к ней и стать сочленами небесной империи. Не должно ли в Европе вновь возникнуть множество поистине святых душ, не должны ли все подлинно родственные религии испытывать полное томление, чтобы увидеть небо на Земле и вместе возликовать в священном хоре?», - вопрошал Новалис .

Здесь речь идет не о замене протестантизма новым католицизмом. Ведь основной проблемой протестантизма является именно то, что он представлял себя заменой. И эту ошибку не стоит повторять вновь.

Речь о другом – о возвращении к целостности вселенской церкви, живой в единстве и мнообразии традиций. «Христианство вновь должно стать живым и действенным и вновь создать для себя зримую церковь, невзирая на границы стран, церковь, которая принимает в свое лоно все души, томящиеся по сверхземному, и которая охотно становится посредницей между старым и новым миром».

Это эсхатологическое видение может принимать форму исторической критики. Но может быть источником вдохновения и надежды. Ругая Лютера, Новалис напоминает ему и всем нам о настоящей цели, о незаконченном пути.