-->
no
Технологии Blogger.

Сообщить о нарушении

Поиск по этому блогу

Недавние Посты

5/recent posts

Случайные посты

3/random posts
no

Недавние Посты

5/recent posts

Последние коментарии:

5/recent comments

Последние коментарии:

5/recent comments

Страницы

4/Статьи/slider

Церковь не сможет ничем помочь обществу, если не начнет с себя

Комментариев нет
Из беседы с Надеждой Тысячной. Газета "День", 27 апреля 2012

— Ныне украинцы в который раз переживают растерянность, предопределенную политической ситуацией и экономическим кризисом. Может ли Церковь их направить как-либо? Ведь, как показывают социологические опросы, именно Церкви мы доверяем больше всего.

— Богословское кредо всех христиан должно быть следующим: Церковь не сможет ничем помочь обществу, если не начнет с себя. Сегодня, слушая ее критику о разрушении традиционных ценностей, хочется сказать, что у нее самой не все в порядке. Потому что в Церкви должна быть прежде всего евангельская, а не историческая основа.
По моему мнению, у нас не состоялось христианство как таковое. За предыдущие двадцать лет велась борьба за преференции. Церковь увидела, что освобождается место для новых авторитетов, и попыталась воспользоваться этим. Я не говорю, что это плохо, если в Церкви есть внутренняя жизнь, а вместе с тем общественная позиция, которая позволяет ей ретранслировать свое внутреннее богатство в общество. Но когда такой жизни не было — Церковь обескровленной пришла к перестройке, а затем к независимости.
Церковь излишне проникается возрождением собственного статуса, возрождением традиций не в содержательном измерении, а в измерении внешнего авторитета. То есть заявляется, что мы — традиционные и авторитетные. А чем обусловлен этот авторитет? Об этом никто не говорит. И в чем заключается содержание традиции? Тоже непонятно. Поэтому постхристианство, которое мы наблюдаем в Европе, в той части Ойкумены, которая с IV века нашей эры утвердила христианство как свою духовную, культурную, социальную, даже политическую матрицу жизни, не согласовывается с нашим христианством, которое еще не состоялось. Или я скажу более оптимистично — словами Александра Меня: «Христианство только начинается». Современный мир мне напоминает первые времена христианства, когда оно только начиналось, потому что в Европе его уже, а у нас — еще нет. Как раз можно начинать диалог Запада и Востока как диалог христиан, которые проходят через постмодерн, и тех, которые выходят из духовного и социального постколониализма.
— Известный культуролог Оксана Пахлевская считает, что русское православие дискредитирует все христианство. А вы как думаете?

— Православие не только московское, но и вообще на наших землях начиналось как политических проект. (Читаем исторические источники!) Даже русские писатели ХІХ века указывали на это. Например, есть известное высказывание Лескова: «Россия была крещена, но не просвещена». Иначе говоря, воплощалось политическое решение, но духовное просвещение так и не было проведено, коллективная массовая солидарность относительно преимуществ выбора христианства так и не была достигнута. Поэтому московское православие в своей истории является насквозь политическим. И оно еще не состоялось как духовная традиция. Как Церковь, собственно. Следовательно, я согласен с тем, что сказала пани Оксана. Только добавлю: московское православие дискредитирует, возможно, не все христианство, а православие всемирное. Почему так происходит? Потому что, к сожалению, до сих пор в православных церквях на постсоветском пространстве рассуждают так: нас больше, значит, мы первые. И наши люди не знают всемирное православие, а только тот образ данной религиозной традиции, который навязывается со стороны Москвы. А часть выдавать за целостность и полноту — это исключительно политическое средство манипуляции массовым сознанием.
Возьмем споры вокруг пентархии: заслуживает ли Москва того, чтобы принимать участие в этом или должна уступить Кипрской церкви? (Речь идет о возрождении пентархии — старого принципа разделения православного мира на пять патриархатов. — Ред.) Здесь больше политики, чем духовной основы, которая бы вызывала признание и свидетельствовала об авторитете РПЦ. За политическим фасадом в московском православии мы мало чего найдем. Особенно теперь.
— Количество протестантских церквей в Украине растет. Как и растет численность их сообществ. Например, недавно моя знакомая из УПЦ МП перешла к протестантам. Чем, по вашему мнению, вызван такой запрос?

— Возможно, это вызвано тем, что протестантизм разный. Есть такие протестантские церкви, где люди как раз не находят чего-то, соответствующего их духовным запросам. И наоборот, есть такие церкви, которые свою позицию формулируют так: современная церковь — для современных людей. Очевидно, это определенный риск. Здесь не чувствуется исторического наследия. Зато чувствуется открытость и вера, что Господь присутствует в этом мире, несмотря на все его обезбоживание. Собственно, протестантизм как раз не апокалиптичен — в том смысле, что все так плохо с нашей эпохой. Он утверждает, что Бог продолжает действовать и Церковь является организацией, где именно Он действует. «Церковь, которая была реформирована, должна продолжать реформы», — одна из классических формулировок протестантизма. Собственно, она и обеспечивает его актуальность.
Кстати, недавно посмотрел интересную программу по ТВі, где была обнародована информация об аудитории телеканала. Протестанты там были на четвертой позиции из числа конфессий и охватывали более 6%, а не 1%, как обычно оценивают социологи. Иными словами, протестанты частично составляют значительную аудиторию СМИ, которые утверждают демократические, может быть, даже либеральные ценности. Это одна из иллюстраций того, что протестантизм ближе к современному самостоятельно и критически мыслящему человеку: в определенном смысле протестантизм в Украине является каналом демократизации.
— В своем предисловии к бестселлеру «Хижа» Уильяма Пола Янга вы написали: «..люди устали от традиционных разговоров о Боге, от религиозных систем и церковных бюрократий, но не прекратили думать о Нем, обращаться к Нему, спорить с Ним, интересоваться вечными вопросами. Оказалось, что в пострелигиозном и постхристианском мире Бог никоим образом не умер, устарели и умерли только образы, привычные слова и стереотипы». Исходя из собственного опыта, скажите, пожалуйста, какие проблемы в контексте поиска Бога ныне больше всего волнуют людей?

— Современный украинец чувствует себя бездомным. Возможно, больше, чем немец, итальянец или американец. Он не чувствует уже такую крепкую связь с Церковью. Вернее, если эта связь вообще есть, то она скорее с культурной традицией. А Церковь для человека должна быть, прежде всего, семьей и домом, а уже потом общественным институтом с иерархией, традицией, правилами.
Каковы наиболее распространенные проблемы в контексте поиска Бога? Это — поиск постоянного баланса между коллективизмом и индивидуализмом, между несознательной ритуальной и сознательной свободной верой. Современный человек знает, что традиция не так уж и плоха на фоне таких разрушительных последствий индивидуализма, которые очевидны сегодня. Но куда же ему податься? Где его примут, не лишая свободы. Вопрос остается. Потому что церкви часто говорят: мол, видите ли, к чему привели демократия и гуманизм. Давайте возвращаться к традиции, где вместо вашей свободы предложим стабильность, достаток и опеку.
Раньше, в студенческие и аспирантские годы, я остро чувствовал, что мир настолько обезбожен, что слишком трудно найти в нем что-то хорошее. И был очень удивлен, когда нашел Бога в философии и понял, что философы иногда могут знать о Боге больше, чем церковные люди. То же касается и культурологии, о которой порой говорят как о бездуховной и низкой. Это я веду к тому, что современные люди часто бросаются в крайности: ищут Бога только в Церкви. Другие, наоборот, категорически утверждают, что Его в Церкви нет. Но правда в том, что Он присутствует везде. И тот, кто Его ищет, обязательно найдет.
— Михаил, какие вы сейчас книги читаете? И что посоветуете читать украинцам?

— Читаю американского теолога Джеймса Смита, чья книга под названием «Церковь постмодерная» скоро выйдет в Украине. Также белорусского протестантского теолога Александра Жибрика «Бог под арестом». Всегда под рукой «Исповедь» Августина.
Для украинского читателя важно перевести «Теологию освобождения» перуанского теолога-революционера Густаво Гутьерреса, фундаментальные труды немецких теологов Юргена Мольтмана, Вольфхарта Паненберга, Карла Ранера.
— А упомянутую «Хижу» — в виду затронутых в романе вопросов?

— Конечно. Эта книга показывает, что люди временами устают не столько от Бога, сколько от Его разных образов. Сегодня в церквях тоже часто проповедуют и исповедуют не столько Бога, как Его идиллические образы. Поэтому пришло время задуматься, в кого я верю (или не верю). Возможно, у того, в кого я верю (или не верю), нет ничего общего с реальным Господом? Как раз самой большой ценностью «Хижи», на мой взгляд, является то, что автор встретился с Живым Богом. И реальный Бог «шокировал» его. Современный человек должен задуматься: встречал ли я Живого Господа? Если нет, то хочу ли Его встретить? И готов ли?
author profile image
Abdelghafour

Lorem Ipsum is simply dummy text of the printing and typesetting industry. Lorem Ipsum has been the industry's standard dummy text ever since the 1500s, when an unknown printer took a galley of type and scrambled it to make a type specimen book.

Комментариев нет

Отправить комментарий

no