Второе осевое время

Протестанты отмечают свой пятисотлетний юбилей. Но до сих пор в ряде стран и культур считаются сектантами, инородными, агентами чужих влияний. Несмотря на известный плюрализм религиозной и культурной жизни, подобные стереотипы живучи и в нашей среде.

Что такое Реформация и протестантизм? Как об этом можно  говорить так, чтобы можно было обойтись и без наивных идеализаций, и без негативных стереотипизаций?

Реформация (как часть позднего Ренессанса) – второе осевое время в истории мировой цивилизации. В ее событиях рождался современный мир. Без нее мы не сможем понять современность.

Это не тупик истории, это ее основная сюжетная линия. Это не только трагедия раскола, это реализованная возможность обновления. Это не только религиозные конфликты, это и расцвет того сложного многообразия, без которого сложно помыслить себе Европу.

Реформация явила миру новый образ христианства, окончательно подтвердив, что христианство есть и будет разным, что единства нужно искать не воспрещая разности.

Протестантизм стал религией Нового времени, актуальным образом христианства, направляющим и корректирующим ход истории.

Если мы принимаем и пользуемся плодами цивилизации Нового времени, мы тем самым принимаем и пользуемся плодами Реформации и протестантизма. Программа Реформации – это духовная основа, картина мира, без которых, вне которых развитие было бы невозможным. Если мы хотим продолжить развитие и не сорваться в пропасть, нам нужно возвращаться к событию Реформации и проверять себя на соответствие ее принципам.

Если мы хотим наконец выйти из нашего средневековья и совершить скачок в развитии, нам нужно обратиться к идеям Реформации и протестантскому образу христианства. Я не  говорю о том, что нужно сменить свою номинальную православность на протестантскость. Увы, здесь нет места магии, здесь все держится и свершается трудом и верой.  Поэтому я говорю о том духовно-культурном опыте, который стоит за Реформацией и протестантизмом.

Протестантизм – это попытка реализовать радикальные требования Реформации в своей религиозной среде, привести жизнь своей общины в соответствие с духом Евангелия и первоапостольской церкви. Протестантизм стал движущей силой новой эпохи. Там, где протестантам дали возможность жить мирно и спокойно, расцветала культура терпимости и добрососедства, предприимчивости и плодотворной конкуренции.

Протестантизм для нас – важная часть истории и возможность иного будущего, фактор христианского разнообразия, субъект гражданского общества,  большой социальный резерв, культурная связь с Европой. Здесь нет чудодейственных рецептов, но есть надежная духовная основа для труда над собственным развитием.

Дальше »

Обновить царство

Иногда нам приходится подтверждать свое избрание, «обновлять царство». Нам приходится терпеть и смиряться, слыша сомнения внутри себя и голоса «негодных людей» вокруг нас.

Саул уже был поставлен на царство. Но лишь «храбрые… сердца которых коснулся Бог» пошли с ним. Весь народ еще не был убежден.

Теперь нужно было показать, что царь способен не только в обозе прятаться, но и побеждать врагов.

Наас Аммонитянин угрожает Иавису Галаадскому и глумится над всем Израилем. А новоиспеченный царь работает в поле. У него не было дворца и дружины. Не было ничего. Но на него «сошел Дух Божий», а на весь народ «напал страх Господень» (11:6-7). Аммонитяне были разбиты.

После впечатляющей победы был шанс наказать «негодных людей», насмешников и маловеров, но Саул отдает славу и суд Богу: «В сей день никого не должно умерщвлять, ибо сегодня Господь совершил спасение в Израиле» (11:13).

Сила и великодушие Саула были откровением даже для Самуила. Теперь пророк не сомневался. «И сказал Самуил народу: пойдем в Галгал, и обновим там царство. И пошел весь народ в Галгал, и поставили там Саула царем пред Господом… И весьма веселился там Саул и все Израильтяне» (1 Царств 11:14-15). 

Сомнения разрешились победой и веселием. Но без смирения и терпения, мужества и решительности не было бы победы, не было бы царства.

Дальше »

Пойди туда - не знаю куда. Принеси то - не знаю что

Постаревшие города, пожелтевшие фотографии, брошенные дома, неизвестные биографии что-то напоминают, дают какие-то подсказки. Мы ищем себя в пересечениях улиц, номерах домов, совпадениях моментов и переплетениях судеб, пытаясь найти тонкую нить, связывающую нас с чем-то или  с кем-то.

Я долго что-то искал в родном городе, возвращаясь в него снова и снова. Но не мог найти. И не мог вспомнить, что именно ищу. Во всем сквозила пустота. Вроде все есть, жизнь продолжается, но это чужая жизнь. Жизнь, в которой тебя не замечают. Как не замечают призрака.
Я искал себя. Но меня там не было. А без меня город не был моим городом, не был моим прошлым. Я потерял себя, но не помню где именно. Я перерос себя, но так, что случился разрыв и сложить разные части в одно целое никак не удается.

Я возвращался туда, где я точно был, но не теперь, не сейчас. Так я и живу, в поисках себя, но города пусты и знакомых не встретить, старые номера не отвечают и в квартирах новые жильцы.
Я больше не могу вернуться туда, где я был. Хотя я помню, что был.  А где я сейчас?
Есть ли у "я" его "где"?
Можно ли встретить себя? Где можно встретить себя? Где встретить того, кто знает и помнит меня?

А был ли я? Не является ли эта память ложной? Не является ли детство иллюзией аутентичности?
Разве вся наша жизнь не поиск? Разве мы не ищем себя во всех городах и дорогах, книгах и встречах, планах и надеждах? Того себя, которого не было. Того себя, которого нужно найти. Как найти того и то, кого и чего еще не было?

Дальше »

Господь против царя

Мы привыкли повиноваться царям – отчасти из-за рабских привычек (рабской генетики), отчасти из-за недопонимания Бога (дурной герменевтики). Не зная и не понимая Бога, мы представляем себе Его царем по аналогии с царем земным, а земного царя представляем Богом.

Мы встраиваем Бога в этот порядок вещей, а потом говорим, что Бог Сам освящает этот порядок.

Но Бог не освящал царей, потому что «Господь, Бог ваш, - Царь ваш» (1 Царств 12:12). Хотя царей допустил и поставил: «Вот царь, которого вы избрали, которого вы требовали: вот, Господь поставил над вами царя» (12:13), т.е. принял решение людей.  Это всего лишь царь людей («царь ваш»), но Бог считается с ними и их выбором, т.е. с их царем.

При этом Бог ставит условия: «Если будете бояться Господа, и служить Ему, и слушать гласа Его, и не станете противиться повелениям Господа, то будете и вы, и царь ваш, который царствует над вами, ходить вслед Господа… А если не будете слушать гласа Господа, и станете противиться повелениям Господа, то рука Господа будет против вас» (12:14-15).

Бог предупреждает, что не потерпит измены и противления. Это касается всего народа, в том числе царя.

Если царь «противиться повелениям Господа», то «рука Господа будет против». И если народ будет слушать нечестивого царя, то  «рука Господа будет против» всего народа.

Если царь противиться Господу, то народ должен противиться царю. Народ должен оставаться послушным Господу. Верность Богу важнее всего. «Если же вы будете делать зло, то и вы и царь ваш погибнете» (12:25). 

Дальше »

Скандал всеобщего священства

Всеобщее священство – почти скандал. Выглядит как протестантское покушение на церковную власть. Но ведь это вовсе не протестантское изобретение.

Апостол Петр обращается к церкви как священству: «Вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1 Петра 2:9).

В Апокалипсисе звучит торжественная песнь: «Ты был заклан, и кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена, и языка, и народа, и племени. И соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле» (Откр. 5:9-10).

Вся церковь в единстве и многообразии призваний выполняет священническую роль – возвещает Слово Бога миру, предстоит, ходатайствует, священнодействует.

Об этом не только Лютер, об этом говорят и документы Второго Ватиканского собора (об «апостолате мирян»), и православное богословие протопресвитера Николая Афанасьева.

Сам Лютер никак не хотел нарушить разницу и порядок призваний. Тем не менее, он приоткрыл дверь для более радикальных толкований, согласно которым каждый сам себе священник.

Если пойти по этому пути дальше, то окажется, что папа римский больше не нужен, но каждый пастор сам себе папа, и каждый верующий сам себе пастор.

Очевидно, что понятый так принцип доходит до абсурда и разрушает ту общину, которую призван был созидать.

Священник не может быть сам себе и сам по себе. Он – часть того порядка, который утверждает Бог. Он – сослужитель Богу и другим священнослужителям. Поэтому каждый призван к особому месту и особой роли в общине и миссии. 

Не нужно всем бороться за место пастора и не нужно каждому провозглашать себя пастором.  Нужно быть священником в деле, к которому призван. Кто-то должен строить церкви, кто-то их содержать за счет своих щедрых пожертвований, немногие – петь, и совсем немногие - учить.

Скандал в том, что исповедуя на словах всеобщее священство, протестантизм так и остался экклесиоцентричным и пастороцентричным. Все свелось к церкви-организации, а церковь – к пастору. При отсутствии развитой общинности независимость церкви от Рима лишь усиливала произвол местной церковной власти.

Даже сегодня все вращается вокруг тех, кто на сцене. А остальных благословляют молча трудиться, не признавая в них сослужителей, священников иных сфер и призваний.

Замыкаясь на церкви и ее структуре, всеобщее священство остается красивой риторической фигурой.

Выход один – в богословии Царства, частью которого церковь призвана быть, священниками в котором назначены и пасторы, и учители, и врачи, и казнохранители.

Номенклатура служений должна выйти за пределы церковно-организационных интересов и охватить все сферы профессиональных и жизненных нужд.

Иначе борьба за священство в церкви, читай за власть, будет бесконечной. Ведь все хотят руководить, рукой водить. Палатки шить и уроки учить не хочет никто.

И вот еще что. Для того, чтобы быть священником в своем призвании, вовсе не нужно ждать назначения и места. Нужно посвящение и верное служение перед Богом. Признание последует. А если даже нет, Бог Своих знает.

Дальше »